Милицейские истории - Виктор Наговицын Страница 21

В уборке мусора невозможно не испачкаться. Борьба с преступностью — это не чистое поле боя с установленными правилами, которые строго соблюдают обе стороны. Однако жить все хотят в обществе, где нет преступности. Кто и как будет чистить эту грязь, не испачкавшись? Знаете? Попробуйте на практике, не в теории.

Когалымов позже убедится о важности дорабатывать до конца жуликов, совершивших злодеяние, но не сознающихся, поскольку отсутствует доказательная база. Но об этом позже. А сейчас, после рассказа старослужащим милиционером о криках ранее судимого, оставленного пристёгнутым наручником к батарее, Когалымову поведали пару историй, которые передавали характер тех, старых оперов, которым, как порядочный потомок, продолжатель дел милицейских Когалымов должен был соответствовать:

— Взяли мы одного урода! Знаем, что украл, сволочь, но доказухи (доказательной базы) нет. Мы его и так, и эдак — ни в какую! Мы раздеваем его по пояс, садим на стул, руки за спиной в браслетах, и ходим перед ним, нож точим, давая понять, что сейчас будем применять это орудие пыток, если он будет дальше упираться. Стучим по нему легонько, пощечины, хлопаем по спине ладошками, и в один из хлопков прилепляем незаметно для него кусок скотча! По-прежнему показывая ему нож, обходим сзади, двое начинают его крепко держать, а третий начинает резать на спине! Только другой, тупой стороной лезвия и чётко по контуру, где приклеился кусок скотча, как бы вырезая прямоугольник кожи на его спине! Четвёртый в это время незаметно поливает тёплой водой на месте удаления куска. Жулик видел нож, уверен, что его режут, по спине течёт «кровь», а потом самое для него страшное — вырезанная по периметру кожа (скотч), резко отрывается…

Или вот ещё такая же ситуация, только с утюгом. Нагреваешь на глазах у жулика утюг, плюёшь на него — шипит, обходишь его и со спины прислоняешь к нему утюг! Только другой, холодный, к розетке не подключённый. Жулик чувствует ожог! Орёт! И правда, мы видели, насколько у человека самовнушение срабатывает, что холодный утюг оставлял небольшой «ожог» — красный отпечаток формы утюга на спине! А вообще, чтобы уж прям этот гад потом на тебя не пожаловался, раньше делали так: увозишь его в наручниках в лес, привязываешь к дереву, желательно подвесить за ноги, головой вниз, раздеваешься догола и начинаешь его хреначить (бить).

— А зачем раздеваться догола? — не понял Когалымов.

— Как зачем? Ну пойдёт потом эта сволочь в прокуратуру жаловаться. Что он скажет? Что его менты в лесу за ноги повесили и голые избивали?! Да кто ему поверит?! — хитро улыбнулся старший товарищ по милицейским делам. — Чтобы голые менты кого-то били? Такого не бывает!

Во время суточных дежурств (это когда сотрудник официально на работе целые сутки, помимо постоянных неофициальных ночей) Когалымов видел пару интересных случаев и в помещении дежурной части.

Взяли какого-то забулдыгу, посадили в камеру, такую, как при входе в дежурку, в любом фильме про милиционеров такие показаны. Сотрудники ходят туда-сюда, текущие дела. Кто-то приходит в дежурку, кто-то уходит. Жулик решил взять сотрудников «на понт» (пытаться воздействовать на правоохранителя путём придумывания ситуации, которой на самом деле не было):

— Эй, дежурный, а ну выпускай меня! А то я потом прокурору скажу, что вы меня пи***ли (избивали)!

— Да говори, что хочешь, — безразлично произнёс привыкший к таким угрозам милиционер.

Дальше жулик вёл себя невоспитанно, некультурно, ругался матом, говорил всякие гадости про милиционеров и в конце концов, выполняя своё обещание «подставить мусоров», разбежался и со всей силы ударился лицом об решётку. Восторжествовал — кровь!

— Ну теперь вы у меня попляшете, волки позорные, вот побои есть!

— Здравствуйте, помощник прокурора. Видалвсёсвоимиглазамимов моя фамилия! — показал удостоверение сотрудник транспортной прокуратуры в штатском, по роду службы оказавшийся при ежедневной проверке дежурной части милиции и находящийся там уже с момента начала «концерта» задержанного. — Вы что-то хотели прокурору сказать? Жалобы есть? Я могу передать.

— О-о-о-ё-ё-ё, — протяжно произнёс бедолага и молча сел на шконку (лавочку в камере), осознав, что фокус не удался.

Бывали и совсем неадекватные. За какую-то кражу взяли неблагочестивого элемента нашего общества. Пока сотрудники в форме были приставлены к нему при выполнении следственных действий (допросов, оформления преступления), он попросился в туалет. Уборная, естественно, на улице. Попросил покурить, милиционеры поделились сигареткой. Закурив, жулик начал палить себе бороду зажигалкой. Милиционеры удивились, напряглись. Жулику этого показалось мало, увидев, простите, лежащие на асфальте собачьи экскременты, преступничек бросился к ним и стал себя ими обмазывать со словами: «Не подходи!» Но, куда деваться, в таком виде приволокли назад к следователю. Далее закрыли его в обезьяннике около дежурной части. Он разделен на две равные части. В одну поместили указанного неадеквата, во второй мирно сидел ночной пьяница, работяга (ночью вел себя немного буйно под воздействием алкоголя, а так приличный человек). Этот гад копрофильный в процессе недолгой «отсидки» испражнился прямо в камере, вновь себя обмазал фекалиями и, самое страшное, стал обкидывать ими всех подряд. Досталось и сокамернику. Однако их разделяли металлические прутья, которые спасли жизнь неадекватному придурку, иначе буйный пьяница просто бы его придушил. А так зверел себе, весь в чужих фекалиях, и не понимал, за что это с ним происходит в жизни! И с таким контингентом приходится работать сотрудникам милиции.

Были и негативные стороны, порочащие честь и достоинство милиционеров. Когалымов увидел тогда работу сотрудников ППС, проворно работающих с пьяными элементами на вокзале. Заводят в дежурку и всячески ругают, стыдят пьяницу-работягу, следующего домой неаккуратно нажравшимся. Грозно спрашивают:

— Запрещённые вещества есть? Наркотики? Оружие? Ну-ка, сам отдавай, не дай бог найду!

— Да нет, командир, я с работы еду… — еле ворочает языком пьяный мужик.

— Выкладывай содержимое карманов на стол, сейчас проверять будем, может у тебя наркотики есть!

— Да какие наркотики? — мямлит мужик, не имеющий к указанным веществам никакого отношения.

Выкладывает всё своё добро на стол, а там вся зарплата! Его шмонают быстренько спереди, командуют повернуться, он выполняет, и личный досмотр продолжается. Только в это время другой сотрудник ловко, двумя пальчиками, делает так, что купюра в пятьсот рублей «случайно» падает на пол. Не обнаружив у мужика ничего запрещённого, пэпээсники ругают его с большим рвением, чтобы он поскорей покинул дежурную часть:

— Собирай давай своё барахло, у-у-у, нажрался! Скажи спасибо, что протокол на тебя не накатал и в клетку не посадил! Сиди тихо на вокзале, жди электричку. Не дай бог, я тебя ещё раз замечу, больше жалеть не буду, оформлю!

Работяга, счастливый, покидает дежурку, собрав всё своё добро со стола. Только ни всё, пятихатки ^[9]там не хватало!