Друзья до смерти - Неле Нойхаус Страница 21

— И вы спустили это просто так? — спросила Пия.

Конради пожал плечами.

— Моя жена обо всем позаботилась, — ответил он. — Она ощипала его как цыпленка. Из-за нашего сына. — Конради помрачнел. — Парень должен был закончить учебу и в конце концов заняться семейным бизнесом. Но этот чертов Паули прожужжал ему все уши, что он должен поступить в университет и продолжить учиться. И наш сынок вдруг начал стыдиться нас перед своими друзьями, обходить магазин за километр, предпочитая торчать за компьютером. А пару недель назад уехал из дома.

— Где вы были вечером в прошлый вторник? — спросил Боденштайн.

— Вот как! Неужели вы думаете, что я как-то причастен к смерти Паули? — спросил Конради с подозрением.

— Вас нельзя совсем сбрасывать со счета, — возразил Боденштайн. — Вы злились на Паули. Нам говорили, что в понедельник вечером вы набросились на него с кулаками.

Конради тонко улыбнулся.

— Он перешел все границы в тот вечер. Когда он меня в третий раз назвал «шутом из колбасной лавки на Банштрассе», я вышел из себя.

— В сегодняшней газете написано, что вы в понедельник тоже ярко выразились, заявив, что «с удовольствием помочились бы на его могилу», — сказала Пия. — Скоро сможете это осуществить.

Конради густо покраснел.

— А почему вы во вторник не заглянули, как обычно, к «Золотому льву»?

Конради явно удивился, что это известно полицейским.

— Вечером я был… — начал было он, но умолк, поскольку в дверях возникла его жена и, скрестив руки, осталась стоять, как инквизитор перед грешником.

— Продолжайте, — попросил Боденштайн.

— Он отвозил двух молочных поросят в гольф-клуб, — ответила фрау Конради вместо мужа, который вдруг почувствовал себя явно не в своей тарелке.

— Ага, — сказала Пия и сделала пометку в блокноте. — И когда вы вернулись домой?

Конради уже открыл было рот, чтобы ответить, но его жена вновь оказалась быстрее. И сразу стало ясно, что она совершенно не желает помогать своему мужу.

— В два часа ночи, — отбрила она. — Пьяный в стельку.

— Не болтай чепухи, — набросился Конради на жену. — Тебе что, в магазине нечем заняться? Исчезни!

— А где вы были до двух часов ночи? — спросила Пия.

— Я был в гольф-клубе, — сказал Конради, — пока не закончился ужин. Потом…

— Вот-вот, меня это тоже интересует, — прервала его фрау Конради.

— Уйди отсюда!

Он вскочил и направился к двери, его жена отпрянула.

— Могу поспорить, что ты был у какой-нибудь девки! — Она злобно рассмеялась. — Ты ни одной юбки не пропустишь!

Конради захлопнул дверь и вернулся к Боденштайну и Пии.

— Я не был пьян, — произнес он смущенно. — Но я действительно был у одной знакомой.

— Как зовут эту знакомую? Где она живет? И когда вы с ней встретились? — засыпала его вопросами Пия.

— Я бы не хотел, чтобы у нее возникли проблемы, — замялся Конради.

— Проблемы возникнут у вас, если вы не предоставите нам надежного алиби о том, где провели ночь со вторника на среду. — Пия пожала плечами.

Конради снова опустился на стул. Боденштайн и Пия терпеливо ждали, когда он решится на ответ.

— Ладно, — произнес он наконец. — Наверное, вы и так все узнаете. Я встречался с Марайке. С Марайке Граф.

От такого ответа Боденштайн и Пия на мгновение онемели.

— Марайке Граф? — переспросила Пия. — Бывшая жена Паули?

— Мы знакомы уже давно. Она какое-то время работала кельнершей у Ленерта, после того как ушла от Паули. Однажды мы разговорились, и с тех пор…

— Но она не так давно опять вышла замуж, — недоуменно возразил Боденштайн.

— Вы знакомы с ее мужем? — Конради махнул рукой. — У него в голове только работа, гольф и ралли ретроавтомобилей. У них с Марайке своего рода брак по расчету. — Он посмотрел на закрытую дверь и грустно добавил: — Как и у меня.

Пия и Боденштайн переглянулись. Ни Конради, ни Марайке не располагали надежным алиби на момент преступления, зато у них была по меньшей мере одна, если не больше, причина желать смерти Паули. Как охотопользователь, Конради, вне всякого сомнения, имел ключи от всех шлагбаумов на лесных дорогах и легко мог добраться до дома Паули напрямик от гольф-клуба. Он был достаточно силен, чтобы забросить тело в свой фургон. Итак, все налицо — мотив, средство, возможность.

Похоже, супругам Граф нравилось жить в оранжерее. Их дом находился на Дахберг в Бад-Зодене, прятался за непроглядной и высокой, в человеческий рост, живой буковой изгородью и состоял по большей части из огромных окон. На подъездной дорожке за коваными железными воротами был припаркован винтажный «Ягуар»-кабриолет, рядом в открытом гараже стояло еще две машины.

— Мой сын рыдал бы от зависти, увидев такую машину. — Боденштайн нажал на звонок. — Если не ошибаюсь, это «Ягуар ХК 120», такие выпускали в пятидесятых годах.

Из дома вышел худой седоволосый мужчина в спортивной рубашке и светлых джинсах с отглаженными складками. Ему было около пятидесяти, он носил усы и был в очках. На плече у него висел мешок для гольфа, из которого торчала пара клюшек.

Боденштайн поднял повыше удостоверение.

— Уголовный розыск Хофхайма. Мы хотели бы видеть фрау Граф.

Мужчина открыл ворота и пару минут, изучая, рассматривал Боденштайна и Пию.

— Моя жена сейчас подойдет. Вы, наверное, по поводу ее бывшего мужа?

— Да, — кивнул Боденштайн. — Вы собираетесь в гольф-клуб?

— Да. У нас сегодня соревнования на первенство клуба.

— Ага. Где вы играете?

— В Хоф-Хаузен-фор-дер-Зонне.

Граф взглянул на наручные часы.

— У вас отличная машина, — заметил Боденштайн. — «ХК 120», если не ошибаюсь?

— Точно! — Граф улыбнулся с гордостью счастливого обладателя. — Год выпуска 1953-й. Я купил эту машину десять лет назад на свалке и полностью ее отреставрировал. Страшно люблю участвовать в ралли ретроавтомобилей.

Цокая каблучками, подошла Марайке. По случаю субботнего утра она была особенно элегантна, а три нитки жемчуга на ее шейке стоили небольшое состояние.

— Доброе утро! — с ослепительной улыбкой проворковала она и похлопала мужа по плечу. — Тебе не пора, зайчик? Уже четверть двенадцатого.

Она явно хотела его спровадить, прежде чем Боденштайн и Пия начнут объяснять причину своего визита. Взгляд, которым «зайчик» Манфред посмотрел на очаровательную жену, совершенно не вязался с понятием брака по расчету. Марайке чмокнула мужа в щечку. Ее макияж был безупречен, и если бы Пия собственными глазами не видела, как эта ухоженная манерная цыпочка дралась с Эстер Шмит, она ни за что бы не поверила, что такое вообще возможно.