Рыцари креста - Том Харпер Страница 21

— Пойдем со мной! — неожиданно для себя предложил я. Мне нечем было платить этому мальчишке, но я не мог спокойно взирать на его искаженное болью лицо. Я взял Симеона за руку. — Ты станешь моим слугой, и я постараюсь оградить тебя от гнева Куино.

Он высвободил руку.

— Нет! Теперь я служу Куино. Если я брошу его, он сочтет меня предателем. Куино таких вещей не прощает. Я должен идти.

Мне захотелось взять Симеона за плечо и навсегда увести его от норманнов. Но я подавил этот порыв. Сколь бы жалкой ни была его дальнейшая судьба, я не мог его принуждать.

— Последний вопрос. Ты когда-нибудь видел женщину по имени Сара, которая иногда приходила к Дрого?

Симеон по-кроличьи дернул головой, уставился мне в лицо и сразу опустил глаза.

— Никогда!

Я понимал, что он лжет, но чувствовал себя не вправе задерживать его дольше. Мальчишка припустил к лагерю. Проводив его взглядом, я стал размышлять о той злой силе, которая завладела душами обитателей этой проклятой палатки.

Тем же вечером я отправился к Татикию. Раззолоченные полотняные стены шатра были залиты ярким светом, однако полководец находился в крайне мрачном настроении. Бормоча что-то себе под нос, он расхаживал взад-вперед перед креслом черного дерева и то и дело поглядывал на вход. В каждом углу шатра стояло по вооруженному копьем печенегу.

— Деметрий! — буркнул евнух. — Ты видел кого-нибудь перед входом?

— Никого, достойного внимания. А что?

— Сюда направляется Боэмунд. Он предупредил нас о том, что настроение в войсках изменилось не в нашу пользу.

Совершенно некстати у меня промелькнула мысль, что Татикию следовало бы заказать у златокузнеца более солидный нос. Теперешний его носик казался мне вздорным.

— Франки всегда ревниво относились к нашей цивилизации, — ответил я. — Дела идут плохо, вот они и пытаются переложить ответственность на нас.

— Я попал в безвыходное положение! — продолжал Татикий, не слушая меня. — Варвары обвиняют меня в том, что император отказался участвовать в осаде, но ведь я ничего не могу с этим поделать! В моем распоряжении нет и половины легиона, и потому мне приходится следовать навязываемой мне стратегии. Император же глух к моим мольбам о помощи.

Мне вновь вспомнился разговор в дворцовом дворике: «Когда ты делаешь союзниками былых врагов, каждая битва становится для тебя победой». Интересно, кому на самом деле император желает поражения при этой осаде?

— Я нахожусь между Сциллой и Харибдой, — продолжал евнух. — И вот теперь Боэмунд предупреждает меня о том, что варвары могут на нас напасть!

— Он назвал имена заговорщиков?

— Нет.

— Стало быть, это не более чем слухи. Я каждый день бываю в лагере норманнов и вижу, какую ненависть они к нам питают. Но они вряд ли станут резать нам глотки прямо в постели.

Татикий плюхнулся в кресло.

— Что делаю здесь я, главный византийский полководец? Я должен либо находиться в царице городов, либо командовать армиями на одной из наших границ. Когда Велисарий [12]завоевывал Африку, его армия состояла не из жалких трех сотен наемников и шайки-варваров! Ты думаешь, мои деяния когда-нибудь будут запечатлены на дворцовых вратах или на триумфальной колонне? Увы, этого не произойдет.

Татикий впал в молчание. Немного выждав, чтобы быть уверенным, что он перестал жалеть себя, я сказал:

— Ты позволишь мне завтра взять отряд варягов в Дафну? Возможно, нам удастся раздобыть там продовольствие.

Татикий махнул рукой.

— Поступай как хочешь, Деметрий. Варяги нам здесь не понадобятся. Если командование не изменит своей тактики, мы не сможем взять город ни завтра, ни в любой другой день. Можешь отправляться в свою Дафну. Но я сомневаюсь, что ты там что-нибудь найдешь.