Агентство "Золотая шпилька". Дело вахтерши Ольги Васильевны. Сверху видно все - Ирина Меркина Страница 20

— Это потом, — остановил его Олег. — А то вдруг полет по какой-то причине не состоится, а я ваши деньги уже успею прогулять.

Папа девочки Кати оценил шутку и фыркнул, мама пожала плечами. Но Олега родители уже не интересовали, он переключился на ребенка.

— Катюша, сейчас мы с тобой выберем и подгоним шлем, без него летать нельзя. Если у тебя есть какая-нибудь кофточка, надень ее, потому что наверху холоднее, чем на земле.

Девочка повернулась к маме и дернула ее за рукав. Но сердитая Вика уже сама вынимала из пакета розовую курточку с какими-то бантиками и рюшечками.

— Мы с тобой наденем специальные корзинки на лямках и побежим. Не бойся, я буду тебя держать. Но бежать надо очень быстро, а когда я крикну: «Отпускай!» — подпрыгнуть вверх и поджать ноги. Ты сможешь бежать, или взять тебя на руки?

— Бежать, — упрямо сказала девочка.

— После этого мы взлетим, ты увидишь сверху маму и папу и помашешь им. Да? — говорил Олег, затягивая ремешки под Катюшиным подбородком. Даже детский шлем был ей великоват, но ничего, не свалится.

— Кать, ты не боишься? — без особой надежды снова спросила мама Вика.

Дочка даже не удостоила ее ответом.

Пока он готовил крыло и ждал своей очереди на старте, в небе появилась небольшая тучка. Мамаша опять заворчала, но Олег шепнул Кате, что в небе они встретят дождик раньше, чем он упадет на землю, и попросят его передать привет маме с папой.

— Хочу встретить дождик! — заявила Катюша.

Папа, которого жена называла Славой, взял наизготовку свою камеру.

Почему-то из всех клиентов этого воскресенья Олег запомнил только девочку Катю и ее родителей. Он видел их так отчетливо, как будто они и сейчас стояли перед ним на залитом солнцем ветреном поле. Девочка смеялась, ее косички летели, папа бежал за ними с видеокамерой в руках, мамаша что-то кричала сзади. В ту же минуту все звуки остались позади, небо вздохнуло и затянуло их в свою бездну. Катюша поболтала в воздухе пухлыми ножками в красных ботиночках и спросила:

— А где дождик?

Через месяц, когда его спросили, кого он поднимал в тот день, Олег не раздумывая ответил: маленькую девочку, Катю. Он хотел добавить, что Кате накануне исполнилось пять лет, но получил кастетом по зубам и замолчал.

Мамаша приняла растрепанную, счастливую Катюшу в свои объятия, папа Слава достал бумажник, расплатился, а потом показал Олегу, что ему удалось снять из дочкиного полета. Изображение было маловразумительным: сначала все скакало и мелькало, потому что Слава снимал на бегу, потом на взлете он не смог вовремя поймать их в видоискатель и запечатлел только перышко параплана высоко в небе да две едва различимые фигурки на ниточке. Лучше всего вышла улыбающаяся Катя, на которую Олег перед полетом надевал шлем и затягивал ремешки.

— А сверху не хотите поснимать? — спросил Олег.

— Я, что ли? — засмеялся Катин папа, хлопая себя по упитанным бокам.

— А что такого? Только крыло возьмем побольше. Можно подняться над тем элитным поселком, там новые русские загородились трехметровым забором и думают, что их никто не видит.

По Олеговой оценке, папа Слава был именно тем типом, который клюнет на предложение поглядеть на новых русских поверх забора. И он почти клюнул, но тут вмешалась мама Вика и увела всю компанию к машине. Или он все-таки катал его? Спустя месяц Олег уже не мог сказать это с уверенностью. Он запоминал детей, а взрослые для него все были на одно лицо и различались лишь весом. Тем более он не помнил, кто из них снимал сверху. Да каждый второй снимал! Людям ведь хочется не столько подняться в небо на спине у ветра, сколько заручиться документальным подтверждением, что они там были.

Он действительно не помнил, был ли Катин папа среди его пассажиров. Но это и неважно. Он все равно не заложит этого парня, хотя бы ради его дочки. Тем более что кроме имен, он не знает об этих людях ничего.

Но после двух выбитых зубов и нескольких ударов по почкам он воскресил в памяти еще одного мужика, который тоже вроде бы летал в те выходные. А может, и в другие, но пусть будет в те, потому что Олег уже не мог больше терпеть боль. Тот мужик был фотограф, и они действительно летали над элитным поселком, а он снимал. Что снимал, Олег не видел, потому что вдруг поднялся ветер, и ему надо было управлять тросами. На земле Олег вручил ему визитку, специально предназначенную для таких случаев, чтобы договаривались персонально с ним, когда понадобится целевая съемка, а фотограф дал ему свою. Он ее достанет из кармана, если ему отпустят руки.

Его перестали держать, а тот, что сидел справа и бил по почкам, даже вышел из машины. Олег не понял, как это получилось. Кажется, он хотел закурить, но пожилой на переднем сиденье на него прикрикнул, что в машине и так вонь и духота. И тот козел выполз прямо под дождь, матерясь сквозь зубы. Это и спасло Олега. Пока они по очереди разглядывали визитку — пожилой и еще один, который сначала был за рулем, а потом пересел назад и бил кастетом, — он толкнул дверцу, вывалился наружу, прямо под ноги курящему, и кубарем покатился в обочину, в непроницаемую пелену дождя. Кажется, его даже не пытались догнать, хотя он слышал сзади крики, заглушаемые шумом струй, когда мчался со всех ног по мокрому полю. Это было чужое, незнакомое поле, и за спиной не было крыла, которое оказалось бы очень кстати, если бы за ним гнались, но эти неизвестно откуда взявшиеся сволочи, видимо, не хотели мокнуть под дождем. А может, они просто уже получили от него все, что хотели, узнали имя человека, на которого теперь будут охотиться. Не Катиного папы, но все равно ни в чем не повинного человека, которого Олег сдал, потому что хотел жить, потому что чувствовал, что эти подонки могут убить без колебаний, и убили бы, если бы не вырвался, если бы поймали, если бы не дождь. А вот и дождик, Катюша!..

_____

Карина решила, что немного погодя попробует опять зайти к Кабирову. Вряд ли трое парней задержатся у него надолго, не такой у них вид, чтобы рассиживать среди дня у профессора биологии. Вернее, у Кабирова не такой вид, чтобы торговцы с рынка ходили у него в дорогих гостях. Наверное, они навещают его по делу, хотя какие у этих людей могут быть общие дела, тоже трудно понять. Может, через них он получает какие-то приветы, посылки с родины? Она не успела разглядеть, было ли у посетителей что-то в руках.

Услышав, как на площадке зашумел лифт, она открыла дверь и прислушалась. Нет, это кто-то приехал. Шаги направлялись в ее сторону. Карине опять стало не по себе, и она быстро захлопнула дверь, повернув ключ в замке. Бросила взгляд в зеркало, увидела свое испуганное, бледное лицо — и рассердилась. Что это на нее нашло? С какой стати она кого-то боится? На площадке еще три квартиры, наверное, это сосед идет домой или кто-то пришел в гости. Ну да, недавно здесь произошло убийство, дальше что? Карине пора уже привыкнуть к таким событиям. Вон Любочка ездила на опознание тела своего бывшего клиента, обнаружила в пустом здании убитого героя их другого дела — и ничего, не кричала, в обморок не шлепалась. Молоденькая косметичка Леночка, и та нашла труп в квартире таинственной банды. А она, Карина, умная, спокойная и выдержанная, второй день дрожит от каждого шороха. Главное, никаких причин дрожать нет, убийца здесь не живет и не охотится на жильцов. Ведь вахтерша Ольга Васильевна сообщила ей со слов участкового Барабаса, что этого человека убили в другом месте и притащили к квартире Мурата Гусейновича. Интересно зачем? Выясняя происхождение листовок на ее балконе, они забыли о самом главном — кому нужно было подкидывать труп профессору Кабирову? Вот о чем следовало говорить…