На стороне бога - Чингиз Абдуллаев Страница 20

У Толдиной, стоявшей за его спиной, началась истерика.Дронго обернулся к ней, но она трясла головой и не могла ничего сказать.

— Людмила, — попросил Дронго, — уведите Толдину и неоставляйте ее одну. Только не в комнату, где лежит убитая. Лучше в третьюспальню. Сидите там, пока я вас не позову. Эдгар, возьмите мужчин и перенеситетело погибшей в спальню, где… в общем, где уже находится убитая Катя.

Он повернулся и пошел по коридору к веранде. Подойдя кдвери, Дронго попытался открыть ее, но та никак не поддавалась. С большимтрудом он открыл ее и вышел на веранду. Ветер уже почти стих, даже дождь лил нетак сильно.

Дронго прошел по всей веранде и вернулся в коридор. На кухнетолпились несколько мужчин, которые уговаривали Мамуку разрешить унести теложенщины.

Дронго подозвал Буянова.

— Сережа, — попросил он, — пройдите в конец коридора ипостарайтесь успокоить Толдину. У нее, кажется, истерика, и мне сейчас лучше сней не говорить. Постарайтесь хоть немного ее успокоить. Там с ней Людмила, ноя боюсь, что она ничего не сможет сделать.

— Хорошо, — кивнул Буянов.

Дронго, держась за перила, осторожно спустился вниз. Вгостиной сидели только двое мужчин — Семен Погорельский и Рахман Усманов.Остальные были наверху — помогали Вейдеманису перенести тело убитой в спальню.

— Вы видите, что происходит? — гневно спросил Погорельский.— Какой-то негодяй ходит вокруг дома и, пользуясь нашим положением, убиваетженщин. А мы не можем поймать этого сексуального маньяка.

— Действительно нехорошо, — тяжело кивнул Усманов. — Ужевторую женщину убивают. Если так пойдет и дальше, к утру этот подонок убьетвсех наших женщин.

— Я не думаю, что убийца — сексуальный маньяк, — усталозаявил Дронго, усаживаясь за столик. Он обнаружил перед собой пакет томатногосока. Налив себе стакан, он сильно поперчил сок и залпом его выпил.

— Почему не думаете? — спросил режиссер. — Ведь совершенноочевидно, что убийца нападает именно на женщин.

— Очевидно, что он убил двух женщин. Но я не вижусексуальных мотивов, — заявил Дронго. — Первую он задушил, и я еще мог бы тогдасогласиться с вашим утверждением, что мы имели дело с маньяком, которыйполучает удовольствие в момент убийства. Но второе убийство начисто опровергаетваше предположение.

Убийца ударил ножом в темноте. Кстати, ударил оченьпрофессионально: прямо под левую лопатку, в сердце.

— Не нужно рассказывать такие ужасы, — попросилПогорельский. — У меня больное сердце. Мне противопоказаны такие переживания.Господи, я так и знал, что опять что-нибудь произойдет!

— Почему опять? — спросил Дронго, снова наливая себетоматного сока.

— Бедная Катя! — пояснил режиссер. — Она как магнитпритягивала несчастья. Я ведь ее и раньше снимал, семь лет назад. Нашасъемочная группа как раз полетела в Среднюю Азию. Тогда все и произошло.

— Вы бывали в Таджикистане? — спросил Усманов.

— Был, — кивнул Погорельский, — как раз во время съемок.Лучше бы я там не был.

— Подождите, — прервал его Дронго. — Мне говорили, что выснимали свой фильм в Киргизии.

— Верно. Мы прилетели во Фрунзе — к тому времени его ужепереименовали в Бишкек — и оттуда выехали в горы, на Алайский хребет, чтобыпровести съемки в горах. Хребет расположен на границе между Киргизией иТаджикистаном. Откуда мы могли знать, что там идут военные действия? А рекаЗеравшан находилась как раз на территории Таджикистана. Но разве в советскоевремя были какие-нибудь границы между ними?

— Что там произошло?

— От группы отстали три человека, — пояснил Погорельский, —двое мужчин и Катя Шевчук. Мы организовали поиски, подключили киргизскуюмилицию. Тогда еще между республиками не было пограничников, вообще никакойграницы не было.

— Сейчас тоже нет, — вставил Усманов. — Только на внешнихграницах стоят пограничники.

— Ну вот видите! — вздохнул режиссер. Он налил себе водки начетверть стакана, посмотрел на разрезанную дольку лимона и, подняв стакан,залпом выпил.

Затем снова посмотрел на лимон, но не стал дажепритрагиваться к нему, лишь сильно поморщился. — В общем, случилась трагедия.Мужчины погибли. Говорили, что там, в горах, шла в это время перестрелка междудвумя враждующими группировками. Катя, оказавшаяся свидетелем, была в ужасномсостоянии. Это случилось недалеко от таджикского города с таким смешнымназванием — Лянглиф.

Как будто колокольчик. Мы ее тогда отправили в больницу ивынуждены были убрать некоторые сцены из фильма. Переснимать с другой актрисоймы не могли, у нас был очень небольшой бюджет.

— Это была наша трагедия, — вздохнул Усманов. — Просто ужас!Столько лет прошло, а мы до сих пор не можем оправиться от этих ран.

— Поэтому и сказали, что она приносит несчастье, — выдохнулПогорельский. — Потом эта грязная история с наркотиками… Если бы не Наташа,Катю с Сережей могли посадить в тюрьму. Но, слава Богу, все обошлось.

— Какие наркотики? — спросил Дронго. — Я не совсем понял, очем вы говорите.

— Господи! Я думал, что вы все знаете, — вздохнулПогорельский. — Два года назад Союз театральных деятелей организовалтуристическую поездку в Турцию. А по возвращении у Кати среди личных вещейобнаружили какие-то наркотики. Не очень качественные и, кажется, самодельные.Сергей потом доказывал всем, что наркотики им подбросили. Скандал был большой,но, к счастью, его замяли. Оказалось, что еще у нескольких чемоданов порваныбирки и замки. Это и спасло наших ребят. Вот вам конкретный пример, какворовство наших аэропортовских грузчиков может спасти от гораздо большей беды.

— Где это было? — спросил Дронго. — В Шереметьево?

— Кажется, да.

— Я могу рассказать вам еще более удивительную историю, —заметил Дронго. — В мае я возвращался из Вены и умудрился по наивности сдатьсвой чемодан. Я просидел в VIP-зале более часа, пока наконец грузчик принес мойчемодан. А когда я приехал домой и открыл его, выяснилось, что пропал мой новыйремень. Но я не сожалею о пропаже. Гораздо хуже, что они умудрились сломатьстатуэтку девятнадцатого века, которую я вез в подарок. И самое обидное, чтонегодяи не оставили отбитых частей в коробке. В результате получилось так,словно я нарочно купил для подарка сломанную вещь.

— Человек порочен по своей сущности, — вздохнул Усманов, —так устроен наш мир. Человек рождается в грехе и проживает свою жизнь,постоянно нарушая заповеди Корана. Наверное, Аллах милосерден, раз он прощаетлюдям все их прегрешения.

— Я не уверен, что грешник заслуживает прощения, —пробормотал Дронго, — и не уверен, что все грешники нравятся Аллаху.