Хроника смертельного лета - Юлия Терехова Страница 20

– Там есть такой кабинет… – начал Виктор.

– То, что надо, – кивнул Зубов, – давай туда этого парня. Сергеев приехал? Ну и отлично!

…Олег Рыков был бледен, но старался держать себя в руках. Он с трудом осознавал происходящее – да с ним ли все происходит? Как он умудрился вляпаться в эту страшную историю?

Старший следователь прокуратуры Сергеев, человек ироничный, не сентиментальный, временами прессовал свидетелей жестко. Зубову не раз приходилось наблюдать, как тот ведет допрос, и каждый раз он благодарил судьбу за то, что это не он сам, Александр Зубов, сидит напротив этого мрачного, язвительного человека.

– Фамилия, имя, отчество.

– Рыков Олег Львович.

– Где работаете?

– Начальник отдела в «Prosperity incorporated».

Сергеев и Зубов переглянулись – Рыкову удалось произвести впечатление. Каждый второй компьютер снабжен брандмауэрами [17]этой корпорации.

– А чем вы конкретно занимаетесь? – заинтересовался Сергеев.

– Зачем вам? – чуть нахмурился Олег. – Впрочем, это не секрет. Мой отдел занимается программами-шпионами. Будьте уверены – все в рамках закона.

Уж кто бы сомневался!

– Что вам известно по поводу происшедшего?

Олег потер рукой подбородок:

– До сих пор в голове не укладывается. Бред какой-то. Бедная девчонка. Но клянусь, когда я уходил, она…

– Была жива, – закончил за него Сергеев. – Сильно удивился бы, если б услышал от вас что-нибудь другое.

– Я не собираюсь оправдываться, – вспыхнул Олег.

– Почему? – искренне удивился Сергеев.

– Мне не в чем оправдываться, – холодно отозвался Рыков.

Сергеев хмыкнул:

– Все так говорят. Однако, продолжим по существу. Как давно вы знакомы с убитой?

– Совсем не был знаком до вчерашнего вечера. Да и вчера нас специально никто друг другу не представлял. Зашел, увидел – красивая девушка сидит одна, грустит. Подошел, пригласил танцевать. Она уже выпить успела, – Олег старался говорить спокойно. Похоже, минувшим утром он бы вычеркнул эту девушку из своей жизни, как ничего не значащий эпизод, если б не вмешалась смерть – бессмысленная и жестокая.

– То есть, она была пьяна? – спросил следователь.

– Ну, не в стельку, конечно. Я пьяных женщин не люблю. Нет, пьяна она не была. Скорее – навеселе и на контакт шла охотно.

– А вы? Вы – не пили?

– Видите ли, я пришел, когда веселье, как бы вам сказать… пошло на убыль, что ли. Я и выпил-то за весь вечер грамм сто коньяка и все. Я мало пью.

– Итак, вы сами познакомились с потерпевшей?

– Это громко сказано – познакомился. Мы потанцевали, поболтали – такой, знаете ли, треп ни о чем, а имя она мне сама потом назвала. Так и сказала «Между прочим, я – Полина»

– Она что-нибудь рассказывала о себе? Откуда она взялась?

– Насколько я понял, она пришла с Орловым. Но у нее с ним какая-то неувязочка получилась. Уму непостижимо, зачем он ее привел, ведь здесь Катрин.

– Как вы сказали? – подал голос Зубов. – Катрин? Странное имя.

– Вообще-то, она, конечно, Екатерина, – охотно пояснил Олег. – И я не понимаю Андрюху. Они – постоянная пара, и какого лешего ему понадобилось тащить сюда эту Полину?..

– Эта его пара сейчас там? – Зубов кивнул в сторону двери, подразумевая кухню.

– Да. Вы не могли ее не заметить.

– Не мог не заметить? Прям уж так и не мог? – деланно удивился следователь.

– И кто из троих? Светлая или темная? Или рыжая?

– Темненькая… И она не из тех, кто станет мириться с подобным к себе отношением. Орлов не мог этого не осознавать.

– Нельзя ли поточнее?

– Да я бы с радостью, только я понятия не имею, что это за история, и кто в ней играет какую роль…

– А вы в этой пьесе сыграли, я так понимаю, роль героя-любовника?

– Ну, по большому счету, сие – не мое амплуа… – смутился Рыков. – По этой части у нас скорее Мигель… или Серж Булгаков.

– Я что-то вас не понял, – постучал карандашом по столу Сергеев. – Вы, извините, имели интимные отношения с убитой?

– Да, – Рыков принял очень скромный вид и стал рассматривать свои пальцы с идеально чистыми и ухоженными ногтями.

– Расскажите, как это произошло, – приказал следователь.

– Я не понял… Что именно вам рассказать?!

– На подробностях я не настаиваю. Меня интересует, каким образом вы договорились с ней. Отказывалась ли она или сразу согласилась?

– Ну, поломалась немного, для приличия. Все-таки мы почти незнакомы были. Нет, не подумайте, господин…

– Сергеев.

– Господин Сергеев, промискуитет [18]– не мое. Я не привык спать с первой встречной, – несмотря на напряжение, Рыков старался выражаться как можно более аккуратно, дабы не провоцировать следователя на дальнейшие неприятные вопросы.

– Ничего себе – не привык! – не удержался Зубов от язвительной реплики.

– Именно – не привык, – упрямо повторил Олег. – Это была разовая акция. Не знаю, что вы там о нас подумали, но и я, и мои друзья – вполне интеллигентные люди.

– Сейчас понятие интеллигентности более связано с приличной бедностью, – заметил Сергеев, обводя взглядом обстановку. – А не с подобным образом жизни.

Действительно, кабинет был великолепен – старинная мебель на полу, толстый ковер, сотни книг за стеклами дубовых стеллажей, покрытых золотистым прозрачным лаком…

– Боюсь, вы находитесь в плену предубеждений, – спокойно произнес Олег. – Фамилия Ланских известна в академических кругах, а не среди нуворишей. А свое благополучие Альберт Ланской заработал, вкалывая на кувейтского шейха, в пустыне, по 20 часов в сутки, без выходных и вакаций. Он знаменитый нефтяник, академик. Сейчас возглавляет институт то ли в Эмиратах, то ли в Кувейте.

– Да? – удивился Сергеев. – Любопытно. Итак, она, по вашему признанию, «немного поломалась»? Каким образом? Она кричала, сопротивлялась?

– Да вы что? – возмутился Олег. – За кого вы меня принимаете?! Кричала! Да я бы ее пальцем против ее желания не тронул!

– Ну так давайте конкретнее, а то мы теряем много времени на причитания, – обозлился Сергеев.

– Когда я первый раз обнял Полину, она немного отстранилась, что ли… Хихикала, говорила, что это не в ее правилах, так, с первого раза… Что-то про любовь говорила…