Супермаркет - Андрей Житков Страница 20

— Значит, из супермаркета бандюков послали, — догадался Моисеев. — Ну, ничего, я их рожи на всю жизнь запомнил. Девушка, — обратился он к медсестре, — вы не могли бы мою невесту в другую палату перевести?

Лера удивленно посмотрела на Сергея. Сергей ей подмигнул.

— Куда я ее ночью переведу? Итак в отдельной лежит. Ее мать с главным договаривалась.

— Лучше бы в общую, где народу побольше.

— Без врача я ничего не могу, — сказала медсестра.

— Ну, в таком случае, я буду здесь дежурить до утра! — заявил Моисеев.

— Молодой человек, это категорически запрещено! — повысила голос медсестра.

— Не слыхал я такого запрета. — возразил Сергей. — Родственникам всегда у постели дежурить разрешают.

— Вы же пока не родственник.

— Как это не родственник! — притворно возмутился Моисеев. — Еще какой родственник!

Еще после пяти минут препирательств медсестра сдалась и ушла, оставив Сергея вдвоем с Лерой.

— Не бойся ничего, я с тобой! — сказал Моисеев, сжимая руку девушки в своей.

— Я уже не боюсь, — прошептала Лерочка.

Под утро он заснул сидя на стуле.

Сергей клюнул носом и открыла глаза. Черт возьми, этак ему не продержаться сутки после бессонной ночи! Раньше, пока был молодым и горячим, бывало на оперативных приходилось не спать по двое, а то и по трое суток, и ничего — всегда как огурец! Это все ранение: антибиотики, снотворное, ленивая сытая жизнь в “эмвэдэшном” госпитале!

Сергей залез в ящик стола, достал банку растворимого кофе. Поискал глазами электрочайник.

Через проходную шел мужчина средних лет в дорогом костюме.

— Молодой человек, вы куда? — спросил Моисеев.

— Я директор, — коротко бросил мужчина, едва глянув на охранника.

Сергей на мгновение замер, потом встал, открыл дверь во двор.

— Молодой человек, — снова позвал Моисеев мужчину.

Владимир Генрихович обернулся. На его лице было плохо скрытое раздражение — ну, чего тебе еще? Ясно сказано — директор!

— Вы меня не узнаете?

Владимир Генрихович всмотрелся в лицо Сергея, наморщил лоб, что-то припоминая.

— Моисеев? — произнес он удивленно.

— Он, — расплылся в улыбке Сергей.

— Черт возьми! Ты как здесь? — директор подошел к охраннику, и они обнялись.

— Получается, теперь у вас служу, — смущенно сказал Сергей.

Владимир Генрихович отстранился, глянул в его лицо.

— Кто это тебя так?

— Ничего страшного — семейные разборки. Значит, поднялись-таки. Вон какой супермаркетище отгрохали!

— Можно сказать — поднялся, — кивнул Владимир Генрихович, вздыхая. — А ты, получается, из органов ушел?

— Если б знал, что к вам, давно бы ушел, — улыбнулся Моисеев опухшими губами.

— Завтра после дежурства зайди ко мне, поговорим о делах. Переведу куда-нибудь на теплое местечко. Не надо тебе здесь. Ты меня тогда из дерьма вытащил, сейчас я тебе помогу.

— Владимир Генрихович, кто старое помянет, тому глаз вон… Я тут, пока вас не было уже натворил делов! Просто вам не доложили еще.

— А кто забудет, тому, сам знаешь что… Мне на твое здешнее творчество наплевать! Завтра в девять, как штык!

Сергей посмотрел вслед поднимающемуся по пандусу директору, вернулся на свой пост. За воротами уже сигналила фургонная“Газель”.

Случилось это лет шесть или семь назад. Сергей сейчас уже точно не помнил. Был тогда у Владимира Генриховича овощной магазин. Вложился он в него, превратил обветшалый подвал, где в подсобках грязь комьями, плесень на стенах и крысы величиной с кошку, в овощной минимаркет с сияющими чистотой холодильниками и прилавками. С фермерами договора на поставки заключил. У него там и картофель мытый, и морковь отборная, и зелень свежая — чего только нет! Бандиты увидели такое дело и тут же наехали — плати “десятину”. Одни наехали, другие, третьи — никак между собой его минимаркет поделить не могли, будто на нем свет клином сошелся. Владимир Генрихович тогда еще “совковскими” иллюзиями жил, не понимал, что его специально таким образом мытарят, хотят весь магазин к рукам прибрать. Для острастки машину сожгли. Директор от их беспредела взвыл и обратился к “операм”. Те посмеялись над его наивностью и тоже сказали: “Плати, защитим.” Владимир Генрихович согласился, не раздумывая, но на этом его беды не кончились. Бандиты уступать не хотели и, прознав, что директор задумал сменить “крышу”, занялись им плотно. Сначала с ним отказались работать фермеры, потом оптовые базы, потом вообще кто-либо. Тут уж менты ничего поделать не могли. Он и теперь не сдался — стал возить овощи из Твери. “За морем телушка — полушка, да рубль перевоз.” Тогда его просто похитили, запихали в машину возле собственного дома, когда он вечером возвращался после работы. К ним в оперативную часть прибежала зареванная жена и сообщила, что ей позвонил неизвестные — требует за мужа сто тысяч долларов. Сумма абсолютно фантастическая. Если только весь магазин вместе с продавщицами продать. Сергей тогда подумал, что, скорей всего, директора уже и в живых нет — закопали где-нибудь за городом с проломленной головой. К счастью, он ошибся. “Впряглись” они по полной программе: с “наружкой”, с группой захвата, с автоматчиками — все, как положено. Первый раз “лоханулсь” — взяли ту квартиру, с которой Владимира Генриховича час назад увезли. Там двое бандюков оказалось. Стали их “колоть”, где директора держат, а они, как воды в рот набрали — никакие методы не помогали. Сергей пошел к начальству, стал настаивать на проведении общегородской операции. И тут снова жена прибежала — бандиты “забили стрелку”. За городом, недалеко от Горьковского шоссе. Сергей тщательно изучил карту района и пришел к выводу, что, если директор жив, держат его где-то поблизости, в одном из домиков дачного поселка. Он убедил начальство сработать на опережение. И началась котовасия… Правда, без стрельбы, но зато с мордобоем — слишком много крови бандюки ребятам попортили. Переломали их так, что они сами к “каретам” пополам согнувшись шли. Когда Сергей спустился в подпол дачного домика и осветил заросшее щетиной лицо Владимира Генриховича, тот заплакал. Потом была грандиозная пьянка в ресторане с осетрами, поросятами, заливным и прочими разносолами — проставился директор за спасенную жизнь. Очень он Сергею понравился своим упрямством. Настоящий мужик! Напившись, обнимал его за плечи, зазывал к себе в магазин: заходи, Серега, бери бесплатно все, что душа пожелает… Через пару месяцев Моисеев зашел. Магазина уже не было. Вместо него в подвале расположился склад. Другой хозяин — толстый армянин с золотой цепью на шее — сказал — нерентабельно. Слишком дорогой был магазин… Задавили-таки. Все усилия псу под хвост!

Сергей пил кофе и устало смотрел на мониторы. Забор был ярко освещен предзакатным солнцем, внизу разлеглась стая бродячих собак. Собаки водили ушами и с остервенением выгрызали из свалявшейся шерсти блох. Моисеев взглянул на часы и вздохнул.