Жизнь и смерть Бобби Z - Дон Уинслоу Страница 20

– Бобби – серфер, который толкает траву. Он слабак. Он не знает пустыни. Это ему не побережье.

– Этой ночью он неплохо справился, – заметил Джонсон – он уже видел трупы и обломки.

– Ночью нет солнца, – сухо бросил Брайан.

Джонсон улыбнулся, услышав эту потрясающую новость.

– В это время года не очень-то жарко, – только и сказал он.

– Все равно пустыня есть пустыня! – взвизгнул Брайан.

А Толстяк не отличит пустыни от простыни, думал Джонсон. Живет в пустыне, а солнце ненавидит. Все время напяливает большие шляпы и старушечьи платья, прячется от солнца. Почти весь день торчит в доме, смотрит кино. Черно-белое кино про пустыню. Оттуда Толстяк все и знает про пустыню, больше он ничего про нее не знает.

– Я его поймаю, – пообещал Джонсон. Не потому что пустыня, не потому что парень – слабак, а потому что парень тащит с собой пацана. А раз так, у него ничего не выйдет.

– Видно, ему женщина что-то рассказала, – добавил Джонсон.

– Да что ты говоришь?! Вот уж никогда бы не догада-ался! – ехидно протянул Брайан.

Зачем я слушаю этот язвительный треп? – спросил себя Джонсон и заметил, сокрушенно качая головой:

– Дон Уэртеро будет очень-очень несчастным идальго.

И увидел, как Брайан покрывается мурашками. Жирное тело начало мелко-мелко дрожать. Так бывает, когда на пески набегает тень.

Брайан до чертиков боится дона Уэртеро, вот в чем штука.

– Найди его, – захныкал Брайан.

– Двое моих ребят его выслеживают, – ответил Джонсон. – А я собираюсь наведаться в город, к Рохасу.

– Рохас наверняка пьян.

– Наверняка, – согласился Джонсон.

Пьяный или трезвый – не имеет значения, думал Джонсон. Рохас может отыскать муху на восьми десятках акров дерьма.

– А как насчет женщины? – поинтересовался Джонсон.

– Женщиной я займусь сам, – произнес Брайан.

Улыбка Джонсона говорила: «Ну да, первым делом». Но он не раскрыл рта и надел шляпу.

– Мне он нужен живой, – напомнил Брайан.

Джонсон не забыл, ведь это-то и есть самое паршивое во всей истории. Трудно поймать такого парня, особенно если он знает, что ты не можешь рисковать и палить по нему с большого расстояния. Да, в пустыне можно завалить человека издали. Плоская местность, ни ветерка. Но поймать его, дотянуться до него и притащить обратно, как загулявшего теленка весной, – это совсем другое дело.

– А как насчет мальчика? – осведомился Джонсон.

– Что – насчет мальчика?

– Он вам тоже нужен живой?

– Мне он вообще не нужен, – отрезал Брайан.

У Джонсона вертелось на языке возражение, но он сдержался.

– Ребенка убивать не стану, – заявил Джонсон.

Брайан пожал плечами:

– Рохас станет.

Рохас-то станет, мысленно согласился Джонсон. Рохас готов поубивать все живое.

Брайан смотрел, как долговязая фигура Джонсона, нагнувшись, ныряла в проем арабской арки. Он ненавидел этого здоровенного ковбоя, прямо видеть не мог, как тот корчит из себя Гэри Купера в «Красавчике Джесте», и если бы Джонсон не был ему нужен для управления всем этим заведением, он бы тут же рассчитал ублюдка. Но Джонсон ему нужен, к тому же впереди, черт побери, явно маячат серьезные неприятности, так что сейчас нет времени перетряхивать состав персонала.

Ну ладно, в другой раз – Брайан ждет не дождется, когда можно будет дать Джонсону под зад коленом и освободить от него ранчо. Представляет себе, как Джонсон окончит свои дни опустившимся пьяницей где-нибудь в Квартале газовых фонарей Сан-Диего, на помойке какого-нибудь ресторана. Воображает, как этот ковбой будет жарить бобы на плитке в захудалой гостинице, где от стен не отмоешь вонь свежей мочи и неминуемой смерти.

Долбаный ковбой.

Что поделаешь, как-нибудь в другой раз…

В комнату осторожно прокрался юный миланец, встал у двери, стреляя миндалевидными глазами. Он хотел знать, утихла ли у Брайана вспышка раздражения.

– Не сейчас, – резко бросил Брайан, и мальчик немедленно исчез. Брайан слышал, как он быстро прошлепал по коридору.

Позже, не сейчас, подумал Брайан.

Сейчас ему надо разобраться с Элизабет, чудесной давней подругой, из-за которой он и попал в эту переделку.

Вот сука!