Флирт с дьяволом - Ирина Волкова Страница 20

Красивая белокурая продавщица подобрала Эжену строгий тёмно-синий костюм от Армани, белую рубашку от Валентино и стильный галстук от Диора, идеально сочетающийся с костюмом. Чёрные ботинки от Гуччи на высоком каблуке сразу сделали его выше ростом.

Эжен смотрел на себя, раскрыв рот от удивления. В таком костюме он теперь просто не мог сутулиться, как замученный жизнью банковсий служащий. Он выпрямил спину и расправил плечи, сразу прибавив в росте ещё пару сантиметров.

"Удивительно, что можно сделать с помощью денег", подумал он. "Если бы только отец тогда не проигрался в казино, вся моя жизнь сложилась бы по-другому."

Эжен бросил в зеркало прощальный взгляд и решительно направился к двери. Он шёл в казино Монте-Карло.

* * *

— Долго ещё Стефания собирается болтаться в Австрии? — недовольно спросил у Харитона Влад Драчинский. — Мне уже надоело сидеть тут, изучая хорошие манеры, что чем есть, и что как пить.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Ерофеев. — Гримальди пока не докладывают мне о своих планах.

— А что же твой детектив? — настаивал Влад. — За что ты ему, интересно, деньги платишь?

— За то, чтобы он следил за принцессой, а не читал её мысли, — разозлился Харитон. — Да и что ты вообще дёргаешься? Виза твоя всё равно просрочена, живёшь ты здесь как у Христа за пазухой, чего же тебе ещё надо? Пиши себе стихи и не вякай.

— Он просто боится, — заметил Пьер. — Я-то с каждый днём всё больше в форму вхожу. Мне осталось скинуть только семь килограммов, сделать мускулы порельефнее и всё — дрожите, бабы!

— Я? Боюсь? — завёлся Влад. — Да ты уже проиграл в тот момент, когда заключил пари. Теперь мои стихи будут известны всему цивилизованному миру.

— После публикации твоих стихов этот мир перестанет быть цивилизованным, — усмехнулся Большеухов. — Вы только послушайте:

"Дай мне руку, дай мне ногу,

На цветах набухли почки,

Не пойду я в синагогу,

Взглядом волка-одиночки

Я твоё окину тело,

Чтоб меня ты захотела!

Дай мне руку, дай мне ногу,

Дай мне сердце, дай мне душу,

Дай мне печень, дай мне почку,

Я твой вечный сон нарушу", — процитировал он.

— Негодяй! — возмущённо вскочил с шезлонга Драчинский. — Ты не имел права заглядывать в мой блокнот!

— "Дай мне печень, дай мне почку, я твой вечный сон нарушу", — недоверчиво повторил Харитон. — Это что, монолог некрофила-людоеда?

— Вовсе нет, — разозлился Влад. — Просто стихотворение ещё не закончено, а дуракам, как известно, полработы не показывают.

— Но-но, ты тут поосторожней с выражениями, — проворчал Ерофеев. — Не забывай, что ты живёшь в моём доме.

— Тут речь идёт о смятённых чувствах врача-патологоанатома, влюбившегося в мёртвую девушку, тело которой он вскрывает, — объяснил Драчинский.

— А причём тут синагога? Он что, еврей? Непатриотично как-то получается, — настаивал Харитон. — И как девушка может его захотеть, если она уже труп? Что-то тебя, парень, не в ту сторону занесло.

Влад испустил тяжёлый вздох, всем своим видом показывая, как тяжело иметь дело с дилетантами, ничего не смыслящими в высокой поэзии.

— Это метафоры, отражающие глубокий экзистенциальный конфликт между подсознанием и Суперэго, — пояснил он. — И с чего ты взял, что он еврей? Там же ясно сказано, что он не пойдёт в синагогу. Ты же не ходишь в синагогу, и ты не еврей. Дошло?

— Дошло, — вздохнул Ерофеев.

Ему было лень спорить.

— Ты эти стихи Стефании почитай, — хихикнул Пьер. — Тогда уж точно нам не придётся тебя публиковать. Кстати, почки набухают на деревьях, а не на цветах. На цветах бывают бутоны.

Большеухов задумчиво закатил глаза.

— Пожалуй, я тоже начну писать стихи, — добавил он. — Как тебе понравится:

"На цветке набух бутон,

Под цветком ползёт питон."

Здорово, да?

— Идиот, — обиделся Драчинский. — Ты просто завидуешь моей молодости и поэтическому дару.

— Особенно поэтическому дару, — кивнул головой Пьер.

* * *

Лили Кюизо тщательно пролистала журнал "Горячие новости". Принцесса Стефания по-прежнему была в Австрии.

"Что-то она задерживается", — подумала Лили. "Если так и дальше пойдёт, придётся обновлять татуировки. Впрочем, я ждала столько, что смогу подождать ещё пару недель."

Лили подошла к зеркалу и сбросила на пол белую полотняную тунику. Белья на ней не было.

Девушка подняла руки вверх и, сцепив их над головой, соблазнительно выгнула тело.

— Добрый день, ваше высочество! — сказала она своему отражению.

* * *

Жозефина Мотерси-де-Белей недовольно покосилась на невысокого лысоватого мужчину в элегантном тёмно-синем костюме, занявшего соседнее место за рулеточным столом.

В руках мужчина судорожно сжимал горсть фишек, а в его немигающем взгляде, направленном то на вращающееся колесо рулетки, то на руки крупье, чувствовалось что-то патологическое, странная смесь напряжённого ожидания и с трудом подавляемой агрессивности.

Настроение у графини было просто отвратительным. Она проиграла уже восемь тысяч франков, но упрямо продолжала делать ставки в надежде, что удача, наконец, улыбнётся ей. Выигрыш означал бы, что в деле праведного мщения судьба будет на её стороне, а уж с такой союзницей, как судьба, графиня добьётся всего, чего захочет.

Однако создавалось впечатление, что удача окончательно отвернулась от неё. Потеряв очередную ставку, Жозефина скрипнула зубами и раздражённо стукнула кулаком по столу.

Удар пришёлся по мизинцу Эжена, который вскрикнул и, засунув палец в рот, рассерженно воззрился на свою несдержанную соседку.

— Ах, извините! Я нечаянно! — холодно сказала графиня.

Карданю молчал. Его взгляд с той же пугающей неподвижностью на сей раз зафиксировался на щедром декольте графини, открывающем глубокую ложбинку между её большими и смуглыми силиконовыми грудями. Это был первый раз, когда Карданю так близко увидел полуобнажённую грудь красивой нарядной женщины, если конечно не брать в расчёт период его младенчества.

— Что с вами? — недовольно воскликнула Жозефина. — Долго ещё вы собираетесь пятиться на меня? И выньте, наконец, мизинец изо рта. Это просто неприлично. В конце концов я лишь чуть-чуть задела ваш палец, а вы ведёте себя так, как будто я вас расчленила.