Смерть под кактусом - Лариса Ильина Страница 20

Тайка небрежно дернула плечами и, с шумом отхлебнув чаю, проронила:

— Думаю, нет… Дальше, пожалуйста.

— Конь Зинаида Игнатьевна, москвичка, пенсионерка. Проживала на улице Паршина, в возрасте девяносто двух лет скончалась в декабре прошлого года…

Брат не закончил еще свое повествование, а Тайкины губы вдруг скривились, словно она раскусила кислую конфету, глаза увлажнились, и из груди вырвался тяжкий стон. Не успев сориентироваться, отчего же последнее известие произвело на Мегрэнь столь сокрушительное впечатление, я на всякий случай тоже загрустила, опустив глазки вниз.

Юрка умолк, в задумчивости прикусив нижнюю губу и взирая на нас с некоторым скептицизмом. Я подавленно вздыхала, качая головой и с нетерпением ожидая, когда же этой артистке надоест валять дурака. Ей наконец-таки надоело, и она подняла на меня печальные глаза.

— Света, конечно же, это Зинаида Игнатьевна! Как я могла забыть! Понимаешь, Юра. — Тут она переключилась на брата и принялась полоскать ему мозги с таким нахальством, что я даже оторопела. — У Татьяны Антоновны была подруга, и мы хотели рассказать ей о том, что случилось… Но вот как ее звали, у меня из головы совершенно вылетело! Помнила только, что на букву "3 " имя начинается…

Но водить себя за нос Юрка не позволил.

— А откуда ты взяла эти фамилии с инициалами?

Мегрэнь запнулась на мгновение и, поднимаясь с табурета, мимоходом махнула рукой:

— Да валялась у нас бумажка, совершенно случайно… Так, ладно, ребятки, пора! — Она озабоченно глянула на часы. — У меня свидание сегодня, а я еще не готова!

Она вышла в коридор, я встала и, опасаясь, что Юрке взбредет в голову остаться, пошла следом. Оставаться с ним наедине, чтобы расхлебывать Мегрэнин бред, и не могла. К счастью, он проявил чуткость и удалился вместе с сестрой. Захлопнув за ними дверь, я покачала головой:

— Миллионер? Ювелир? Что дальше-то будет?

В воскресенье мне удалось прекрасно выспаться, что само по себе было подозрительно: по всем законам жанра меня давно должна была разбудить Мегрэнь с очередной сенсацией. Однако никто не ломился в дверь, телефон тоже молчал, я поскучала и встала с постели. Машинально пережевывая завтрак, я размышляла о том, что мечта моя — хоть раз спокойно провести выходной день — наконец-то сбывалась, но это почему-то не доставляло ожидаемой радости. Факт, что Юркино вчерашнее сообщение оставило подругу равнодушной, беспокоил и настораживал.

Близилось время обеда, когда меня окончательно заела скука. Я пыталась смотреть телевизор, читать, даже вязать, но мысли бродили где-то далеко, и руки никак не соглашались вступать в хоть какое-нибудь взаимодействие с мозгами. В конце концов я скрипнула зубами и взялась за телефон.

Тайка не снимала трубку так долго, что я забеспокоилась. Деваться ей было некуда, она должна быть дома, так нет…

«Она же вчера на свидании была! — вдруг подумала я. — А если не вернулась?» На Мегрэнь это совсем не похоже. Я нахмурила брови, но тут наконец наша девица проявилась: «Алло?»

Я замешкалась с ответом. Голос у подружки был такой, будто она только что проснулась или пьяна в стельку.

— Тайка? — уточнила я.

— Ну? — то ли подтвердили, то ли удивились на том конце провода, и я решила перестраховаться:

— Таисию Алексеевну можно?

— Свет, ты чокнулась, что ли? Это ж я…

Я на всякий случай еще раз глянула на часы и озаботилась:

— Ты, случаем, не заболела?

— Нет, — обреченно вздохнула Тайка и выдала: — Я влюбилась…

Сраженная наповал, я умолкла. Честно говоря, подобного легкомысленного заявления после первого свидания я ну никак не ожидала. Чтобы вот так с ходу впечатлить мою подругу, кавалер непременно должен был совершить нечто из ряда вон выходящее. Например, плюнуть на ботинок постовому милиционеру или, на худой конец, стать лауреатом Нобелевской премии. И то, и другое было практически нереально. Однако, как бы там ни было, я сразу увидела в сложившейся ситуации свой плюс: судя по сильно поглупевшему голосу, Мегрэнь своим кавалером увлечена не на шутку, и, как следствие, вполне естественно, всепоглощающий интерес к потрепанной коричневой папочке у нее малость поугаснет. Я снова обрету покой, жизненное равновесие и наконец съезжу в отпуск за границу, о чем давно мечтаю. Но тут где-то в самом дальнем углу черепной коробки кто-то противным гнусавым голосом поинтересовался: «А оно тебе надо?»

— Что же произошло?

Из трубки долго неслись томные вздохи, потом подруга забулькала:

— Мы сидели в шикарном ресторане… В отдельном уголке… С фонтанчиком… И со свечами… Потом гуляли по набережной… Он читал мне стихи… — Я хмыкнула, а Мегрэнь снова завздыхала и с чувством загундосила: — «А перья страуса, склоненные, в моем колотятся мозгу…»

Я изумилась силе воздействия поэзии на неокрепшую девичью психику. «Волшебная сила искусства», — решила я и вслух согласилась:

— Ты, право, пьяное чудовище…

Видно, Мегрэнь стихи в исполнении кавалера до конца не дослушала, поэтому за «чудовище» обиделась.

— Сама ты… А коньяк хлещешь — иному мужику не угнаться… Короче, я пришла домой в половине шестого утра и хочу спать.

Пожелав подруге приятных сновидений, я дала отбой.

Итак, у нас появилось новое увлекательное занятие, которое, если смотреть трезво, гораздо больше подходит молодой красивой девушке, чем безудержное копание в далеком, к тому же чужом, прошлом.

— Вот и славно! — громко сказала я и с непонятной маетой глянула на карту, лежавшую на краю стола. — Оно и к лучшему…

Я потянулась через стол и ткнула карту указательным пальцем. Она скользнула по гладкой столешнице и неслышно шлепнулась на пол.

— Светка! — заверещала телефонная трубка. — Какое сегодня число?

Я ответила:

— А день?

— День всех влюбленных, — ядовито пропела я, глянув на часы. Нормальные люди в это время ужинают, Мегрэнь же явно потягивалась в постельке.

— Всех влюбленных? — засомневалась Тайка. — Так это вроде в феврале?

— У нас круглый год, — порадовала я.

Подруга хрюкнула, показывая, что юмор оценила.

— Тебе, дорогая, не понять. Ты не любила.

Настала моя очередь хрюкнуть. Не то чтобы она была права…

— И каковы ближайшие планы пылких влюбленных?

— Через двадцать минут Игорь должен позвонить… Мы в киношку намылились… — забормотала Мегрэнь голосом, полным томного идиотизма.

Вот оно как! Тут я полюбопытствовала:

— Интересно, а откуда вообще этот Игорь взялся? Я имею в виду там, в парке? Кто он такой и чем занимается?

— Студент, учится… Сказал, что шел от приятеля и услышал наш писк…