Избалованные смертью - Нора Робертс Страница 20

«Еще пара недель, и у тебя еще один будет. Ты сам-то тоже отдохни. Кажется, вижу клиента. Конец связи».

— Перемотать на следующий звонок, — дала команду Ева. — Перерыв между первым и вторым — три минуты десять секунд.

«Взял пассажира, — снова послышался голос Джамаля, но теперь голос был более тихий, деловой. — Направляюсь в Ла-Гардиа, на стоянку арендованного транспорта. Забираю там еще одного пассажира. Прилетает рейсом 624-м компании „Ист Эйрлайнз“ из Атланты в двадцать два часа двадцать минут».

«Вас понял».

«Иди спать, Майкл, — сказал Джамаль уже едва слышным шепотом. — Хочешь, бери переносную рацию. Если нужно будет, я тебе перезвоню. Работы еще на пару часов, незачем нам обоим не спать. Почитать у меня с собой есть, пока они там в ресторане поужинают, будет чем себя занять».

«Сообщи, когда прибудешь в аэропорт, тогда лягу».

«Идет. Клиент весь в предвкушении сюрприза для жены, — добавил Джамаль. — Сидит там, ухмыляется. Всю дорогу ухмыляется. Чувствую, придется мне экран поднять».

«Клиент всегда прав», — усмехнулся Майкл.

Ева вызвала последнюю запись. Джамаль сообщал, что прибыл в аэропорт, и пожелал Майклу спокойной ночи.

— А минут через пять он был уже мертв. В голосе ни беспокойства, ни напряжения. Наоборот. Пассажира он ничуть не опасается. И убийца, если Хьюстон верно его охарактеризовал, не беспокоится.

А уж опытный-то водила, должен был в людях разбираться. Его пассажир предвкушает убийство, возбужден, прямо-таки счастлив.

— Он… Стало быть, Айрис Квил, хозяйка стрелы, здесь ни при чем?

— Она могла снабдить убийцу оружием, даже жену его изобразить. Мы с ней разберемся. Из записи следует, что Хьюстон не был знаком с убийцей. Тот, конечно, мог изменить внешность или быть кем-то, чье лицо Хьюстон уже забыл. Но если это был незнакомец — это кое-что значит.

— Как я и говорила, просто совпадение, случайность, — повторила Пибоди.

— В каждой случайности есть своя закономерность. Надо ее найти. Добудь мне адрес этой Квил, загляну к ней по дороге домой. Работать буду дома. Запрограммируй еще один поиск по всем, кто покупал стрелы этой партии, плюс по владельцам и сотрудникам фирм-дистрибьюторов.

— Ой!

— Составишь список, перебрось мне половину, я ими займусь, — пообещала Ева.

— Вот спасибо!

— И прогони стандартный анализ по банковским счетам Сайкса, копию мне на стол. Да, и по Свиту тоже, — добавила Ева. — Посмотрим, нет ли тут денежного следа.

Айрис Квил жила в приземистом таунхаусе в Трайбеке. Снаружи дом выглядел строго, никаких дешевых украшений. Хозяйка даже кашпо с цветами за окно не вывешивала, хотя все в этом районе их просто обожали. А вот на систему безопасности денег не пожалела, так что Еве пришлось пройти полную процедуру идентификации — со сканером отпечатка ладони, сетчатки, распознаванием голоса, после чего компьютер еще потребовал представиться, показать жетон и сообщить о цели визита.

Открывшая дверь женщина ростом была где-то пять футов и два дюйма[2], весила фунтов сто, с серебристо-седыми, совсем коротко стриженными волосами и пристально глядящими голубыми глазами. На ней были коричневые шорты, демонстрирующие не самые длинные, но на диво сильные ноги, и телесного цвета футболка без рукавов, открывавшая жилистые руки.

Ева дала бы ей лет семьдесят пять.

— Миссис Квил? — спросила она.

— Она самая. И чем же я могу помочь лейтенанту Еве Даллас? Могу сознаться в убийстве гризли, хотя это было давно, да к тому же в Канаде.

— Из арбалета его завалили?

— Из «Трайдента 450», снайперский вариант, — ответила та. — Арбалет, вы говорите?

— Можно мне зайти?

— Почему бы и нет. Я вас узнала по имени на жетоне. Стараюсь следить за криминальными новостями, в основном смотрю передачи Надин Ферст на «Канале-75».

Они прошли в аккуратную прихожую, обставленную, по виду, антикварной мебелью. Айрис жестом указала Еве в сторону небольшой, не менее аккуратной гостиной:

— Прошу, присаживайтесь.

— Я веду расследование убийства, — объяснила Ева. — Орудие убийства — арбалетная стрела.

— Неприятная смерть.

— У вас есть арбалет, миссис Квил?

— У меня есть два арбалета. Оба с лицензией и разрешением, — добавила женщина с вызовом. Ясно было, что она догадывалась о том, что все это Ева уже проверила. — Люблю охоту. Я часто путешествую и не отказываю себе в таком удовольствии. Мне нравятся испытания, нравится охотиться с разным оружием. Чтобы стрелять из арбалета, нужны крепкие руки и навык.

— По нашей информации, в мае прошлого года вы приобрели семь арбалетных стрел «Молния».

— Полагаю, что да. По моему опыту это — лучшая марка. Великолепная пробивная сила. Не хочу причинять животному страданий, а для лучной или арбалетной стрелы это важная характеристика. И сделаны стрелы так, чтоб легко было их извлекать. Наконечник, ясное дело, приходится менять, но само древко очень долговечное.

— И вы их никому не продавали, не давали и не одалживали? — продолжала расспрашивать Ева.

— С какой радости? Во-первых, вы, полагаю, не хуже меня знаете, что это противозаконно, если только это не подарок или не передача во временное пользование другому обладателю лицензии. Во-вторых, я свое снаряжение никому даже трогать не даю. И, в-третьих, эти штучки мне обходятся недешево — по девяносто шесть каждая.

— Думала, они сотню стоят.

Квил приподняла бровь и усмехнулась:

— Я покупаю оптом и знаю, как надо торговаться. Взяла полдюжины стрел и еще дюжину наконечников со скидкой.

— Можете сказать, где вы были вчера между девятью вечера и полуночью?

— Конечно, могу. Здесь. Я позавчера вернулась с двухнедельного сафари в Кении. Биологические часы у меня до сих пор еще не перестроились. Я была дома, писала — я пишу книгу о своих путешествиях — и легла около одиннадцати. Я — в числе подозреваемых? — Айрис Квил чуть заметно улыбнулась. — Как увлекательно! И в чьем же убийстве вы меня подозреваете?

«Журналисты все равно обо всем растрезвонят», — решила Ева и пересказала ей сухие факты.

— Джамаль Хьюстон. Сорок три года, женат, двое детей.

Айрис понимающе кивнула, и даже тень улыбки исчезла с ее лица.

— Сочувствую. Сама я замужем не была, и детей у меня не было, но когда-то я любила. Он погиб в Городских войнах. Люди тогда охотились на людей. Сейчас, наверное, тоже, иначе вы остались бы без работы. Но лично я предпочитаю охотиться на животных. Соболезную его семье.

— Вы когда-нибудь заказывали лимузин?