Вилла розовых ангелов - Антон Леонтьев Страница 20

Оля знала, о чем мечтает мама: ее дочь через несколько лет станет доцентом, потом засядет за написание докторской диссертации, а затем будет профессором в университете.

– Мама, карьера может и подождать немного. Я ведь не намерена долго оставаться в Испании, – ответила Оля. – Только Лорку найду – и вместе с ней обратно! Мстиславу Романовичу скажу, что мне требуется основательно отдохнуть после защиты, здоровье пошатнувшееся в санатории поправить. Больше пары недель мне и не понадобится!

Нина Сергеевна с сомнением покачала головой, Татьяна Абдурахмановна, прижав к груди Олю, расплакалась:

– Оленька, ты – мой ангел-хранитель! Найди там в Испании эту поганку, головомойку ей устрой, но только привези ее живой и здоровой обратно в Нерьяновск. А то ее жених Димка меня уже замучил, в день по три раза звонит, спрашивает, когда Лорка вернется. Она ведь ему обещала, что заработает денег на свадьбу и вернется...

Поджав губы, Нина Сергеевна сказала:

– Таня, я не совсем понимаю, почему моя Оля должна решать проблемы твоей безответственной Лорочки? Помимо того, что Оля ставит на карту свое будущее в университете – и это сразу после защиты диссертации! – так нам придется основательно потратиться, чтобы оплатить поездку в Испанию. Извини, но я – участковый врач-терапевт, а не директор банка. Слава богу, что я подрабатываю распространением биодобавок, это хоть как-то позволяет нам сводить концы с концами!

Оля обняла маму и, поцеловав в щеку, прошептала:

– Мамочка, ты же знаешь в глубине души, что я права и что другого пути у нас нет! Прошу тебя...

Нина Сергеевна нехотя ответила:

– Так и быть, но ты должна думать и о себе, а не только о Лорочке. Три недели – это самый большой срок, на который я согласна отпустить тебя. И запомни – поедешь не раньше, чем отправишь в Москву все документы на утверждение степени.

– Но, мама, придется ждать до середины января... – попыталась возразить Оля, однако тут Нина Сергеевна была неумолима.

Под воздействием принятого решения настроение за новогодним столом разительно переменилось. Татьяна Абдурахмановна ожила и с аппетитом набросилась на голубцы, Нина Сергеевна, смирившись с решением дочери, погрустнела, а сама Оля задалась вопросом: как она убедит шустрого Сашу из агентства рассмотреть ее кандидатуру?

Оля знала, что в отличие от сестры не является счастливой обладательницей броской красоты, хотя и дурнушкой ее считать никак нельзя. Просто они с Лоркой совершенно разные. Олины наряды Лариса именовала «наследием тотального прошлого» (Лорка имела в виду – тоталитарного), а Ольга находила, что нельзя зимой и летом ходить исключительно в мини-юбках и обтягивающих майках с центнером белил и румян на лице.

Последняя посылка с документами в Москву ушла пятнадцатого января, и Оля, получив согласие профессора Милославского, взяла отпуск за собственный счет до конца февраля. К тому времени она уже разработала план, который должен был помочь ей попасть в Испанию, и немедленно взялась за его претворение в жизнь.

Вечером того же пятнадцатого числа она отправилась в гости к Алине, своей однокласснице, которая работала визажистом в салоне красоты «Клеопатра». В школьные времена Алина, не блиставшая знаниями, постоянно списывала у своей соседки по парте, у Оли, алгебру, химию и французский. Ольга не вредничала, и Алина, вставив несколько ошибок, чтобы учителя не задались вопросом, отчего вечная троечница вдруг резко поумнела, без особых проблем окончила одиннадцать классов, а на выпускном вечере искренне поблагодарила подругу. Алина, у которой проявился небывалый талант визажиста, начав работать в престижной «Клеопатре», салоне для весьма состоятельных жительниц Нерьяновска – супруг нуворишей, «отцов города» и представителей бомонда, постоянно зазывала к себе Олю и Нину Сергеевну, обещая безвозмездно радикально изменить их имидж. Оля приглашением никогда не пользовалась, но, решив отправиться в Испанию, поняла, что без профессиональной помощи Алины не обойтись.