Инстинкт мести - Надежда Черкасова Страница 2

– Спасибо! Не стоило беспокоиться.

– Вот тут еще продукты. Не сидеть же вам в день рождения голодными.

Маргарита направилась в кухню. Зацепин запер дверь на ключ и с пакетами поплелся следом. Его сердце билось так громко, словно пыталось выдать тайну тайн, о которой она прекрасно знала, но раскрывать также не торопилась.

– Хорошо, что ты приехал. Я уже хотела звонить и просить тебя переговорить с Асей. Она сама не своя. Никак не может прийти в себя. Да и понятно: два месяца всего прошло с похорон. Она из дома почти не выходила за это время. Только один раз съездила в офис, оформила отпуск. А через месяц попыталась выйти на работу, но не смогла. Попросила без содержания – не дали. Вот и уволилась. Я боюсь за нее. Меня она не слушает. Может, тебе удастся как-то повлиять?.. А с другой стороны, Асю тоже можно понять. Даже не знаю, что делать. Пока Антон был жив, мне все было ясно. А как его не стало, я как будто себя потеряла и никак не могу отыскать.

– Хорошо. Я поговорю. Она у себя? Ты пока накрывай на стол, а я схожу за ней.

– Ты только поаккуратнее. Асенька сейчас как оголенный провод.

Зацепин прошел по просторному длинному коридору с высокими, под потолок, застекленными книжными шкафами, мимо зала с настежь распахнутыми дверьми, открытого кабинета, также забитого книгами, остановился возле комнаты Аси и в нерешительности потоптался. В этой огромной квартире чужой мог и заблудиться, но не Зацепин, который приходил сюда с малолетства. Сколько же лет прошло, а почти все как прежде. Почти. Потому что нет Антона, решительного и активного, но в то же время осторожного и осмотрительного. Словно в нем жили два человека. Теперь их нет обоих.

Он постучал, но не получил ответа, приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Ася лежала на кровати, вперившись в высоченный потолок и словно разглядывая замысловатый рисунок позолоченной лепнины. Веером расположившиеся на подушке русые до плеч волосы показались Зацепину похожими на крылья парящей птицы. Осунувшееся мрачное лицо, покрасневшие глаза – все как обычно за последние два месяца.

– Привет, Оса! К тебе можно?

– Привет, Следопыт! Заходи.

Так прозвал их Антон: Асю – за языкастость, Зацепина – после принятия должности редактора независимой частной газеты «Следопыт», издания общественно-политической направленности с острыми и смелыми материалами на самые злободневные темы. Ася с удовольствием присоединилась к отцу и уже по-другому крестного не называла, так как тот представлялся ей героем, прямо как в романах Фенимора Купера, которыми она зачитывалась в детстве.

Зацепин вошел и прикрыл дверь. Он сел недалеко от кровати в старинное широкое уютное кресло и задумчиво разглядывал крестницу. Ася повернулась на бок и уставилась на Зацепина. Лицо обиженное, как у ребенка, глаза ввалились, и такая тоска во взгляде, что появляется желание погладить ее по головке и успокоить.

Но он не станет этого делать. Попытался однажды и чуть не утонул в потоке слез. Как же она, должно быть, устала от одиночества, что даже Зацепин представляет для нее какой-то интерес. Раньше от компьютера было не оторвать, а теперь, видимо, поняла, что ей без живого человеческого общения не выжить. Наконец-то осознала, что невозможно найти ответы и решения своих проблем в Интернете.

Прогресс в виде Интернета прет, как асфальтовый каток, подминая под себя молодые умы и души, впихивая в них негативную и агрессивную информацию, а также вынуждая терять навыки человеческого общения. И если у поколения Зацепина сохранилась хоть какая-то внутренняя защита, то молодые лишены этого иммунитета и принимают всю вываливающуюся на них информацию за чистую монету.

Как же она сейчас похожа на мать: от подвижности и жизнерадостности у обеих и следа не осталось, их безукоризненная логика неспособна осознать происшедшее. Погасли без Антона, словно свечки.

Смотрит на него синими, как у матери, глазищами и надеется, что он сможет ответить на мучающие ее вопросы, разрешить неразрешимые проблемы. Что же она хочет от него услышать – слова утешений? Но попытка как-то поговорить с ней об отце ему не удалась, так как Ася тут же начала плакать, поэтому беседы по душам не получилось. Что ждет его на этот раз?

– Как поживаешь?

– Никак. От меня одна оболочка осталась. Лежу вот, сил набираюсь.

– Зачем тебе столько сил? Два месяца уже лежишь.

– Очень нужны. Для мести.

– И кому ты собралась мстить?

– Тому, кто разрушил мое счастливое семейное осиное гнездо. Жила раньше в нем, никого не трогала. А кто-то пришел и разворошил.

– Кто? – Зацепин заерзал в кресле, которое вдруг показалось ему не таким уж и удобным. – Ты имеешь в виду кого-то конкретного?

– Конечно. Убийцу моего отца. А кто он – мне еще предстоит выяснить.

– И что ты сделаешь, когда узнаешь?

– Убью его. А потом… – Ася замолчала, пытаясь сдержать слезы.

– Потом – что?

– Убью его еще раз.

– Но ты и сама можешь погибнуть.

– Какая разница! Осы жалят даже мертвыми.

– Не хочешь меня взять в помощники?

– А ты пойдешь? Конечно, хочу! Мне нужны помощники. Даже очень.

– Пойду, куда ж я денусь! Особенно теперь, когда Трунова, подозреваемого в убийстве Антона, освободили по постановлению следователя, так как подозрения в его причастности к убийству не подтвердились. Предварительное следствие также приостановлено. В связи с тем, что лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено.

Ася села на кровати, спустив ноги на пол. Она ошеломленно взирала на Зацепина и отказывалась верить услышанному.

– Но разве такое может быть?! Разве они не должны искать убийцу до тех пор, пока не найдут?

– На свете может быть даже такое, что тебе никогда и в голову не придет. А то, что они сделали, законно. И ни обсуждению, ни возражению не подлежит.

– Даже нельзя жалобу на них подать?

– Кому – им же самим? У них одна система, и своих она в обиду не дает.

– Тогда что же делать?

– Жить дальше.

– А если жизнь теперь превратилась в сплошную боль? И усмирить ее может только месть?.. Знаешь, был когда-то такой французский драматург, Анри Бек. Ему в жизни приходилось часто разочаровываться. Так вот он лишь к старости понял, что самый надежный вид правосудия – месть. Я это осознала гораздо раньше.

– Ты даже не допускаешь, что твой Анри Бек ошибался?

– Терпеть не могу, когда отвечают вопросом на вопрос.

– Я знаю только одно: хочешь мстить – вырой две могилы. Это сказал Конфуций, и я с ним согласен.

– Они давно вырыты. Обе. Стоят готовенькие, ждут постояльцев.

– Оса, ты играешь с огнем. А от него, как известно, одни головешки остаются. Не хочешь же ты превратить свою жизнь в головешку?