С милым и в хрущевке рай - Дарья Калинина Страница 2

Все друзья и подруги тетушки также не имели информации на этот счет. Никто из них третьего супруга тетушки не видел, ни с кем тетушка его не знакомила, что при ее открытости было довольно странно. Стеша даже иногда думала: а был ли этот муж? Но склонялась к мнению, что все-таки был, потому что тетушка не была склонна привирать и даже фантазировать не любила. Как было, так и рассказывала, не заботясь, как к этому отнесутся слушатели.

– На правду не обижаются, – поговаривала она. – Что есть, то есть. К чему что-то там скрывать, таить и лукавить? Лучше уж честно сказать, что думаешь о том или другом, чем солгать, а потом мучиться.

При этом она почему-то всегда смотрела в сторону Стеши и выглядела при этом смущенной, словно знала за Стешей какой-то грех или подозревала свою племянницу в сокрытии чего-то тайного. Стеша всегда от этого тетиного взгляда смущалась и не знала, как ей реагировать.

Итак, полная ясность была лишь с четвертым супругом, которого Стеша хорошо знала и даже любила. Этот четвертый и последний на сегодняшний день супруг тетушки Александр Геннадьевич скончался не так давно, пару месяцев назад, но жизнь тетушки его кончина изменила кардинально. Оставаться одна в огромной и опустевшей квартире она не пожелала. Несмотря на то что рядом с ней была толпа приятельниц и племянница, тетушка хотела переехать в Москву поближе к Славе, сыну от первого брака, и Васе – своему любимому внуку.

Узнав о решении тети, Стеша огорчилась.

– А как же я? Я уже привыкла, что вы тут.

– Как привыкла, так и отвыкнешь, – доброжелательно, но в то же время не терпящим возражений тоном сказала ей тетушка.

У Стеши на глазах навернулись слезы.

– Не плачь, Стеша, может, я еще вернусь.

– Когда?

– Как помру, так точно приеду, – бодро отозвалась тетушка. – Потому как положить меня прошу все-таки к Александру Геннадьевичу.

И пока Стеша пыталась совладать с дыханием, чтобы не задохнуться совсем от слез, тетя невозмутимо добавила:

– Вот ведь как бывает в жизни, Стеша, когда умер у меня Виктор Геннадьевич, я думала, что когда-нибудь с ним рядом лягу. И местечко себе присмотрела под березкой рядышком с ним. Потом вышла замуж за Сергея Геннадьевича, овдовела и думала, что устроюсь я рядом с Сергеем Геннадьевичем. А теперь вот уже мне окончательно ясно, что место мое будет возле Александра Геннадьевича. Слышишь меня, Стеша? Только рядом с ним! И ты уж проследи, если никого другого не будет, чтобы я оказалась именно там, с Александром Геннадьевичем, а не где-нибудь в другом месте.

Стеша шмыгнула носом и предположила:

– Тетя, да вы, может быть, еще замуж успеете сходить.

– Нет, Стеша. Поздно мне уже юбкой крутить. Да и не хочу. Стара я для таких глупостей. И мысли все какие-то неподходящие крутятся.

– Какие еще мысли?

– Знаешь, когда рядом с тобой твои ровесники с неприятной регулярностью переселяются один за другим в мир иной, поневоле задумываешься, а кто следующий? Вдруг ты сама? Я как-то раньше о таком не задумывалась, а теперь вот думаю.

– Вы и до ста лет проживете.

Стеша сказала это машинально, но тетя откликнулась с живостью:

– Есть такие планы, – призналась она. – Не знаю, осуществятся ли. А то страшно умирать-то. Но не скоро это еще будет. Ведь у нас в роду по женской линии все долгожители. Бабушка моя умерла в девяносто семь, пережила она и Первую мировую, и Гражданскую войну, и Великую Отечественную. Твоя собственная бабушка в девяносто три скончалась, война, эвакуация – все ей оказалось нипочем. А до этого еще были страшные 1930-е годы, когда твоя бабушка почти совсем по ночам не спала, каждую ночь все ждала, что раздастся на лестнице стук подкованных сапог и что за ними всеми придут. Они ведь из дворян, ты это знаешь, так что все могло быть. И другие женщины у нас в роду, если в молодости не умирали, потом долго жили. Так что поживу еще, как ты думаешь?

Стеша кивала и молча соглашалась, что при нынешнем уровне медицины у тетушки были хорошие шансы отметить свой столетний юбилей. Стеша искренне желала тетушке долгих лет жизни, потому что была к ней очень привязана. И ей совсем не нравилась мысль, что тетя уедет жить в другой город, и Стеша, возможно, ее не увидит еще очень долго. Со Стешиной-то мобильностью и семьсот километров превращаются в семь тысяч.

– Может, останетесь? – печально пыталась разжалобить она тетку.

– Нет, уеду. Что мне тут делать? Никого у меня здесь нет.

– Как это никого? А я!

– Ах, ну да, ты у меня есть, – вроде как спохватывалась тетушка.

Слышать это было немного обидно, но Стеша молчала. Она отдавала себе отчет, что как племянница она не может конкурировать с обожаемым сыном. Ну и ладно. Лишь бы тетя была счастлива. А со Славой и Васей ее тетушке будет хорошо. Сын у тети получился замечательный, внимательный и в матери души не чает, внук тоже славный парень. Правда, в жизни еще не определился, но образование получил. А если есть диплом, то и работа рано или поздно хорошему человеку тоже найдется.

Тетя уже не первый день занималась улаживанием различных юридических тонкостей, чтобы вступить в наследство после Александра Геннадьевича без помех. Требовалось раздобыть то одну бумажку, то другую, то третью. Но тетя мужественно продиралась через все эти хитросплетения юридической системы, потому что планировала на полученные от продажи этой квартиры в Питере деньги купить рядом с сыном еще одну квартиру в Москве. Площадь терялась больше чем в два раза, но что за беда, если рядом будет любимый сын и его семья?

На пятое апреля был назначен отъезд тети в Москву. Но первого тетя позвонила Стеше и каким-то не своим голосом попросила ее приехать. Часы показывали половину десятого вечера. И Стеша сначала решила, что это нечто вроде первоапрельской шутки со стороны тети.

Она даже проворчала в трубку:

– Немного поздновато вы решили надо мной пошутить.

Но тетя настаивала:

– Ты мне нужна! Приезжай!

И голос у тети был таким, что Стеша тут же выбралась из-под уютного одеяла, набитого легчайшей шерстью мериносов, оделась потеплее, потому что погода на улице стояла отнюдь не апрельская и даже не мартовская, и отправилась в путь. Едва Стеша вышла из дома, как ее чуть не сбил с ног порыв холодного ветра. С Финского залива на город шла буря, градусник застыл на отметке плюс два градуса, но по ощущению было даже холодней, чем в декабре. В те дни в Ботаническом саду вдруг зацвела сирень, и казалось, что весна уже наступила. А вот сейчас казалось, что вновь наступает зима.

Недоумевая, что могло заставить ее разумную тетю выдернуть свою племянницу в такой час и в такую непогоду из дома, Стеша мужественно продиралась сквозь дождь и ветер навстречу к своей единственной близкой родственнице. Сложней всего оказалось поймать машину. Тетя почему-то запретила Стеше вызывать или даже останавливать такси, велела поймать частника.