Леди и одинокий стрелок - Валерия Вербинина Страница 2

– Я думал, Санчес – хозяин города, – заметил я осторожно. – Как же такое могло произойти с его сыном?

– А-а, – протянул мальчик. – Его застрелила девушка, которую они вчера привезли.

Я облился холодным потом и тоскливо оглянулся на желтую от пыли улицу. Положительно, этот город нравился мне все меньше и меньше.

– И что же с ней стало?

– Ничего. Она сбежала. – Калека усмехнулся. – Ранила еще привратника борделя, охранника и мамашу Чавес. Вот так. Надеюсь, они ее никогда не найдут, не то ей плохо придется.

Я понял, что он говорит о девушке, а не о мамаше Чавес.

– Сегодня все идут к Санчесу, – продолжал калека, вертя в руках чашку, – выразить соболезнования по поводу его сына. Даже бордель и тот закрыли, пока Франсиско не похоронен.

Это уже и впрямь было серьезно. Я достал платок и вытер лоб под шляпой.

– Наверное, мне тоже стоит туда сходить, как ты думаешь?

Глаза мальчика погасли. Он отвернулся с деланым безразличием.

– Делайте что хотите, сеньор.

– Не сердись, малыш, я всего лишь гость в этом городе и не хочу ни с кем ссориться. Как мне найти дом Санчеса?

Нищий вздернул подбородок.

– Поезжайте по этой улице прямо. Как увидите свинью, сверните налево. У Санчеса единственный в городе дом в три этажа.

– Свернуть после свиньи? – озадаченно переспросил я, решив, что забыл испанский.

– Да, она всегда лежит на одном и том же месте.

Я опустил еще одну монетку в его ладонь, поблагодарил за сведения и поехал в «Мул и бочонок». Это было простое здание в два этажа с покатой крышей. В зале девушка с небрежно подколотыми прядями волос мела пол, больше поднимая пыль вверх, чем наводя чистоту. За стойкой стоял хозяин. Один вид его здоровенных кулаков, которыми он опирался о прилавок, мог усмирить четверку взбесившихся лошадей. Несколько человек за столом у окна играли в монте, и, проходя мимо, я заметил краем глаза, что по меньшей мере двое из них играют нечисто.

– Гринго? – прохрипел хозяин, недружелюбно оглядывая меня с ног до головы.

Я изобразил на лице улыбку.

– Мальчик у церкви сказал, что у вас лучшая гостиница.

– Это мой племянник. – Настороженности в его лице заметно убавилось, и эта фраза получилась у него мягче, чем предыдущая. – Ладно, ступай за мной. Лошадь оставь Пепе, он о ней позаботится. Надолго в наш город?

– Как получится.

Заплатив за два дня вперед, я прошел в комнату, сел на кровать, бросил сумку на стул и огляделся. Бедно, но более-менее чисто. Правда, простыни несвежие, но вряд ли в Ларедо на такие мелочи обращают внимание. В дверь кто-то тихонько поскребся, и мгновение спустя на пороге показалась та самая растрепанная девушка, которую я уже видел с метлой в руках. Она присела, мило улыбнулась и протянула мне кувшин с водой.

– Не желает ли сеньор что-нибудь еще?

Вопрос был дьявольски двусмысленный. Сеньор желал кучу вещей. В частности, очутиться сейчас где-нибудь в другом месте, где игорные дома открыты и траур не соблюдают столь неукоснительно. Но любопытство призывало сеньора остаться.

– Расскажите мне о сыне Санчеса.

Она шмыгнула носом, плюхнулась на стул (с которого я уже успел убрать сумку) и стала всхлипывать, причитая: ах, Франсиско… Такой красавчик, такой обходительный, такой… такой мертвый! И подумать только, что его пришила какая-то потаскуха, которая и гроша ломаного не стоит. Впрочем, сеньор Санчес отвалил за нее целых 350 долларов, но как смела она прикончить Франсиско, который и мухи не обидел? Такие, как эта девица, позорят весь женский род, и Эухения (фею метлы звали именно так) искренне надеется, что с нее живьем сдерут кожу, когда поймают…

Я подумал, что было бы по меньшей мере неразумно сдирать кожу с леди, которая стоит столько же, сколько небольшой дом с участком в придачу, но мысли свои оставил при себе.

– А сеньор Санчес сейчас у себя?

– Да, – оживилась Эухения. – Тут недалеко, дойти до свиньи и повернуть…

Решительно некуда было деваться от прямо-таки мистической свиньи в этом городе. Я поблагодарил Эухению, вручил ей монетку и намекнул, что хочу побыть один.

Девушка ушла, как мне показалось, нехотя. Я умыл лицо и руки и в который раз спросил себя, что я забыл в этом городке. Но, в конце концов, он был не лучше и не хуже других, и у его обитателей наверняка имелись деньги, которые они мечтали спустить мне в карты если не сегодня, то завтра точно. К тому же я уже уплатил хозяину за два дня.

Не додумавшись более ни до чего особенного, я заказал себе еду в номер, поел и решил прогуляться. Тени удлинились, и повеяло вечерней прохладой. Народ высыпал на улицы, переговариваясь с чисто мексиканской неутомимостью. Я прошагал добрые триста шагов, но никакой свиньи не заметил. То же самое повторилось еще через триста шагов: я уперся в ограду кладбища и должен был вернуться. Солнце садилось за горизонт. Оно было не желтое, не красное, не золотое, а белое, сухое и неласковое. И из этого солнца на меня выехал всадник.

Я едва успел отпрянуть к стене. Всадник был запыленный, уставший и хмурый, как и его лошадь. На вид ему было лет шестнадцать, если не меньше, выгоревшие на солнце волосы спускались из-под шляпы на глаза. На шее всадника был повязан щегольской платок, по-моему, сиреневого цвета, за поясом торчали два револьвера. Он слегка тронул отделанную перламутром рукоятку правого из них, когда едва не налетел на меня, и это движение мне не понравилось. Больно уж уверенным оно было.

– Ты, мистер, того… смотрел бы, куда идешь, – неприязненно проговорил всадник горловым мальчишеским голосом.

Оглядев меня с головы до ног, он тронулся с места. От его взгляда у меня остался неприятный осадок, и я подумал, что старею, раз любой сопляк с «кольтом»– «громовержцем» 45-го калибра позволяет себе задевать меня. Но делать было нечего. Он уехал, а я вновь отправился на поиски пресловутой хрюшки.

Проходивший мимо старик с тремя зубами в нижней челюсти, радостно осклабившись, сообщил мне, что свинья заболела и поэтому не лежит на своем обычном месте. Теперь я понимаю, что это был знак – знак поскорее убираться из города, пока все еще не пошло кувырком. Но тогда я этого не сообразил и не внял ему, а, получив более человеческие разъяснения по поводу того, как найти дом властелина шлюх, зашагал к нему, осторожно обходя кучи гниющего мусора, валявшиеся на дороге там и сям.