Эскорт для мальчика-мажора - Марина Серова Страница 2

Ариша, явно чем-то расстроенная, тем не менее все равно говорила с манерными интонациями. Окинула меня испытующим взглядом и произнесла:

– Ах, Эля, я даже не знаю. Как мы скажем ему? Он все принимает в штыки. Даже с отцом. Даже ему ничего не рассказывает. А меня, меня он просто не станет слушать. Я позвонила, Дима сейчас должен подъехать. А вы, простите, как вас зовут?

– Евгения.

– Ах да, Элечка, ты же говорила. Не сердитесь на меня, я сейчас в таком состоянии.

– Ах, что ты! Что ты, Ариша, это так понятно.

– Вы, Евгения, действительно, как бы это сказать, занимаетесь охраной?

Недоверчиво-испытующее выражение, автоматически возникавшее на лице Ариадны всякий раз, когда она поднимала глаза на меня, яснее ясного говорило, что я чужая на этом празднике жизни. Но тут в дело вступила Элеонора:

– Ариша, даже не сомневайся! Евгения – настоящий профессионал. Можешь поверить моему опыту. Под ее опекой мне было так спокойно, так спокойно! Просто как никогда в жизни.

Слушая эту рекламную речь и внутренне изумляясь тому, когда же это Элеонора успела составить представление о моих профессиональных качествах, я видела, что взгляд Ариадны становится мягче. Слова подруги возымели действие.

– Да, наверное, – пока еще не совсем уверенно протянула Ариадна. – Конечно, Элечка, раз ты говоришь, наверное, у этой девушки большой опыт. Но, видишь ли, в чем дело. Ты ведь знаешь, у Димы есть охрана, и он даже предлагал ее Сереже, потому что это уже переходит всякие границы. Но тот не соглашается. Просто ни в какую. Как же! Друзья станут считать его слабаком. Разве он может допустить такое! А то, что я, можно сказать, не сплю ночами, до этого ему нет никакого дела.

Ариадна взяла со столика кружевной платочек и уголком осторожно прикоснулась к умело подведенным глазам.

– А в чем, собственно, проблема? – деликатно осведомилась я, решив, что пора уже перейти к чему-то более конкретному, чем нескончаемые проявления эмоций.

– Ах да! – как бы вдруг опомнилась Элеонора. – Евгения, вы ведь ничего не знаете. Ариша, мы должны рассказать ей, иначе как же мы сможем договориться о чем-то.

– О, да-да, конечно.

В том же невыносимо манерном стиле, бесконечно растягивая слова и делая театральные паузы, Ариадна поведала мне, что ее сын в последнее время подвергается каким-то странным преследованиям и даже нападениям, причины которых ни ей самой, ни ее мужу не известны.

– Сам Сережа, может быть, и знает, в чем тут дело. Но разве он скажет нам. Они все сейчас такие самостоятельные, родителей не ставят ни во что. Но в последние несколько дней это уже стало переходить всякие границы. Позавчера ночью он чуть было не разбился на этой своей машине. Ах! Вот еще лишняя проблема на мою голову. Как будто мало других.

– Ваш сын участвует в автомобильных соревнованиях? – поинтересовалась я, припомнив, что Элеонора упоминала в разговоре о каких-то гонках.

– Какие это соревнования! – сокрушенно покачала головой Ариадна. – Носятся ночами по улицам, дожидаются, кто из них первым себе голову свернет. Ах, Эля, я как подумаю… Ведь ожидать можно всего, практически всего.

– И вы говорите, что позавчера он чуть было не разбился? – всеми силами старалась я держать разговор в рамках темы.

– О да! Но дело даже не в этом. Все это было подстроено, вот в чем проблема. Когда он ехал по этой дороге, кто-то кинул камень прямо под колеса, а на такой скорости, сами понимаете, любое препятствие равносильно катастрофе. А там еще дорожная насыпь, она такая высокая, если бы машина слетела в этот кювет, да еще перевернулась… Ах, я просто с ума схожу от одной мысли! Страшно даже подумать, что там могло произойти!

– Ваш сын давно за рулем? – поинтересовалась я, поняв, что, видимо, все-таки ничего плохого пока не произошло.

– Кажется, с детского сада. Он просто болен этим! И эти гонки лишь следствие. Сколько раз я ему говорила, сколько предостерегала! Даже не хочет слушать!

– Ах, Ариша, как ты права! – патетически воскликнула Элеонора. – Сейчас дети совершенно не обращают внимания на родителей. Вот моя Жанна, сколько раз я говорила ей, чтобы была внимательной, не связывалась с кем попало.

– А еще какие-то случаи были? – уже начиная терять терпение, не очень вежливо вклинилась я.

– Конечно были! И я думаю, я еще далеко не все знаю. Он ведь ничего не рассказывает, такой гордый. Приходится разузнавать самой, расспрашивать неизвестно кого. Как будто ты не родная мать, а шпион какой-то!

– И что же выяснилось из расспросов?

– Как вам сказать. Эти их отношения с друзьями, они довольно специфические. Вроде бы и дружат, а на самом деле только видимость. А Сережа, он такой самолюбивый! Всегда любит быть первым, строит из себя героя. Его так легко спровоцировать! Вот они и пользуются.

– Пытаются заставить сделать что-то опасное?

– Да, и это тоже. Вот в прошлый раз, дня три, кажется, назад. Собрались у кого-то на квартире. И какой-то мальчик стал рассказывать, что он по балконным перилам ходил. На пятнадцатом этаже. И, конечно, привязались к Сергею, мол, ему так никогда не суметь. Говорили, говорили и наговорили. Вскочил с места, побежал на балкон. А там девятый этаж. А сегодня пришел весь избитый, синяки, кровоподтеки. Нет, я этого не вынесу! Просто не вынесу.

Чуткая Элеонора заключила безутешную Ариадну в объятия, а я все яснее понимала, что для того, чтобы принять решение, мне необходимо поговорить с кем-то более вменяемым.

Я знала, что уровень жизни мажорных мальчиков вроде Сережи вполне способен вызвать во многих зависть и что одного этого вполне достаточно, чтобы кто-то из менее обеспеченных товарищей начал приставать с провокациями. Поэтому я была не слишком уверена, что случаи, упомянутые Ариадной, говорят о чьем-то продуманном воздействии с конкретной преступной целью.

«Задирают, как обычно задирают чистеньких и богатеньких, – думала я. – Хотят посадить в лужу, доказать, что сами по себе, без своих бабок те ничего не стоят. Совершенно необязательно, что все это какая-то преднамеренная стратегия. Хотя она говорила, что ситуация обострилась именно в последнее время. Интересно было бы узнать, что думает обо всем этом сам сынок».

Подождав еще несколько минут, чтобы дать возможность утихнуть эмоциям, я совсем уже было собралась попросить о беседе с Сережей, несомненно находящимся здесь же, в одной из комнат «небольшой квартирки». Но тут из прихожей послышался звук открываемой двери, и в комнате появился высокий и весьма упитанный мужчина, чем-то напоминающий братка из 1990-х. Не иначе это был отец Сережи, тоже приглашенный на семейный совет.

– Дима! – с истеричным воплем ринулась к нему Ариадна. – Дима, это уже становится невыносимым! Его избили! Просто избили! Жестоко, бесчеловечно. На нем живого места нет! Ах, я просто не вынесу этого!

Через мгновение снова упав в объятия лучшей подруги, она зарыдала уже по-настоящему, а шкафообразный Дима, на секунду скривившись, как кривятся от жужжания надоедливой мухи, устало проговорил: