Опасное наследство - Кен Фоллетт Страница 2

– Ну хорошо, пойдем.

Они пошли по едва различимой тропинке, вьющейся среди деревьев. В тени берез и вязов было прохладно, и Мики почувствовал себя лучше.

– Чем вы будете заниматься этим летом? – спросил он Эдварда.

– В августе мы обычно уезжаем в Шотландию.

– У вас там охотничий домик? – Мики осваивал жаргон представителей английской знати и знал, что в таких случаях полагается говорить «охотничий домик», даже если на самом деле речь шла о замке из пятидесяти комнат.

– Родители арендуют, – ответил Эдвард. – Но мы там не охотимся. Отец ведь у меня не увлекается охотой.

В голосе Эдварда Мики различил нотки оправдания и задумался. Он знал, что английские аристократы любят в августе охотиться на птиц, а зимой на лис. Он также знал, что аристократы не отсылают своих сыновей в эту школу. Отцы учеников Уиндфилдской школы были не графами или епископами, а предпринимателями и инженерами, а такие люди не желают попусту тратить время на охоту и стрельбу. Пиластеры были банкирами, и когда Эдвард сказал, что его отец не увлекается охотой, он, по сути, признавался в том, что принадлежит не к самому высшему классу общества.

Мики забавляло, что англичане больше уважают праздность, а не трудолюбие. В его стране, правда, не уважали ни бездельников-аристократов, ни усердных предпринимателей. Его соотечественники уважают только силу и власть. Если человек имеет власть над другими, если в его власти заставить их голодать или накормить, бросить за решетку или освободить, убить или помиловать, то о чем еще остается мечтать?

– А ты? Как ты собираешься провести лето? – спросил Эдвард.

Этого-то вопроса Мики и ожидал.

– Останусь здесь, в школе.

– На все каникулы? Снова?

– А что еще делать? Отправиться домой я не могу. Шесть недель только в одну сторону – мне придется развернуться, даже не доплыв до дома.

– Да, невесело тебе.

На самом деле Мики и не хотелось возвращаться домой. Он недолюбливал свой дом с тех пор, как умерла мать. Теперь там остались одни мужчины: отец, старший брат Пауло, кое-какие другие родственники и четыреста пастухов. Для своих людей отец Мики, по прозвищу Папа Миранда, был героем, но для самого Мики чужим человеком: холодным, нетерпеливым, раздражительным. Еще хуже был брат Пауло – глупый, но очень сильный. Пауло ненавидел Мики за то, что тот умнее, и потому пытался всячески оскорбить и унизить своего брата. Он никогда не упускал шанса посмеяться над тем, как Мики неумело набрасывает аркан на бычков, плохо держится в седле или промахивается, стреляя по змеям. Его любимой шуткой было напугать лошадь Мики, чтобы она понесла, а Мики вцеплялся в ее загривок, жмурился от страха и не открывал глаза, пока лошадь не уставала от безумного галопа по открытой пампе. Нет, Мики вовсе не испытывал желания возвращаться на каникулы домой. Он хотел, чтобы его пригласили на лето погостить у Пиластеров.

Но Эдвард не сделал такого предложения, а Мики не стал настаивать, подумав, что такая тема еще не раз всплывет в их разговоре.

Мальчики перелезли через полуразвалившийся деревянный забор и пошли вверх по невысокому холму. Добравшись до вершины, они увидели перед собой круто высеченные края карьера с водой. Берега этого рукотворного водоема обрывались резко вниз, но ловкие мальчики без труда могли найти путь к самой кромке воды, где копошились жабы с лягушками и иногда проплывал уж.

К удивлению Мики, они оказались не единственными, кому пришла в голову мысль искупаться. В воде уже плескались три других мальчика.

Щурясь от солнечных бликов, он всматривался в обнаженные тела. Все трое были учениками четвертого класса Уиндфилдской школы.

Ярко-рыжая, почти морковного цвета, шевелюра принадлежала Антонио Сильве, который, несмотря на цвет волос, был соотечественником Мики. Отец Тонио не был таким богатым землевладельцем, как отец Мики, но семейство Сильва жило в столице и имело влиятельные знакомства. Как и Мики, Тонио не мог отправиться домой на каникулы, но у него были друзья в посольстве Кордовы в Лондоне, так что он вовсе не собирался оставаться на все лето в школе.

Вторым мальчиком был Хью Пиластер, двоюродный брат Эдварда, хотя никакого сходства между ними не наблюдалось. Хью был невысокого роста, черноволосым, стройным, с озорной улыбкой на лице. Эдвард сердился на Хью за то, что тот хорошо учится и что рядом с ним сам он, Эдвард, выглядит тупицей.

Третьим был Питер Миддлтон, довольно застенчивый мальчик, который постоянно ходил по пятам за Хью. У всех троих были белые гладкие тела тринадцатилетних подростков с тонкими руками и худыми ногами.

Затем Мики разглядел четвертого. Тот плавал у дальнего конца пруда и был старше остальных. Похоже, он держался отдельно. Лица его Мики не рассмотрел и не смог распознать, кто это такой.

Эдвард злобно усмехнулся. Он понял, что ему представился случай расквитаться со своим двоюродным братом за все обиды. Приложив палец к губам, он жестом предложил Мики спуститься к карьеру. Мики последовал за ним. Так, не говоря ни слова, они дошли до выступа, на котором купающиеся оставили свою одежду. Тонио и Хью были увлечены тем, что постоянно ныряли, словно исследуя что-то под водой, а Питер спокойно плавал сам по себе. И он же первым заметил подошедших.

– О нет! – вырвалось у него.

– Так-так-так! – назидательным тоном произнес Эдвард. – Значит, нарушаете правила?

К этому моменту и Хью заметил своего двоюродного брата.

– Вы тоже нарушаете! – крикнул он.

– Лучше вам вернуться, пока вас не хватились, – сказал Эдвард, поднимая с землю брюки. – Только смотрите, не промокните, а то все узнают, где вы были.

С этими словами он швырнул брюки подальше в пруд и закудахтал от смеха.

– Ах ты гад! – воскликнул Питер, подплывая к брюкам и стараясь их выхватить из воды.

Мики усмехнулся.

Эдвард подобрал ботинок и тоже швырнул его в воду.

Младшие мальчики засуетились. Эдвард взял еще одни брюки, которые отправил вслед за предыдущими. Ему казалось забавным, как жертвы его шутки беспокойно кричат и ныряют за своими вещами. Мики тоже засмеялся.

Пока Эдвард продолжал кидать в воду башмаки и одежду, Хью Пиластер выбрался на берег. Мики подумал, что Хью бросится наутек, но тот направился прямиком к Эдварду. Не успел Эдвард обернуться, как Хью ударил его что было сил. Эдвард, несмотря на то что был гораздо крупнее Хью, пошатнулся, потерял равновесие, замахал руками и рухнул с крутого берега в пруд, подняв целый фонтан брызг.

Все это произошло в мгновение ока. Хью сгреб оставшуюся одежду в охапку и неуклюжими движениями, словно обезьяна, стал подниматься по склону. Мики было бросился за ним, но подумал, что не догонит такого стройного и шустрого подростка. Вместо этого Мики обернулся и посмотрел, как там Эдвард. Волноваться было не о чем, Эдвард вынырнул и крепко ухватился за Питера, в ярости погружая его голову в воду раз за разом в отместку за издевательский смех.