Встреча без возможности прощания - Мария Жукова-Гладкова Страница 2

– Домработницей пойдешь?

Раньше мне такая мысль в голову не приходила, но я сказала, что пойду.

– Готовить умеешь?

Я кивнула и добавила, что могу и огородом заниматься, и печь топить.

– Печей нет, только камины, огорода нет, только сад, но им садовник занимается, да и зима скоро, а он только в летний период у нас трудится, – сказала Римма-Революция.

– Вы меня к себе приглашаете домработницей? – уточнила я.

– Ну ты же совершенно не во вкусе моего мужа, – как само собой разумеющееся, ответила дама. – Он любит высоких и худых, а ты – маленькая и полненькая. Худеть только не вздумай! Похудеешь – уволю.

Я заметила, что даже если и похудею, что очень маловероятно, если судить по маме и бабушке и моим собственным попыткам сидеть на диете, то вырасти уж точно не вырасту.

– Согласна, – кивнула Римма-Революция. – Но вдруг мода переменится?

– Какая мода? – не поняла я.

– На баб. Сейчас мужикам нужно иметь при себе длинноногую модель, а вдруг через год эти придурки решат, что у всех еще должно быть по маленькой пухляшечке? И что мне тогда с тобой делать?

Я ответила, что через год я буду снова пытаться поступить в институт. Тогда смогу перебраться в общежитие. Про себя добавила, что за год надеюсь разобраться с питерским рынком занятости и жилья. Пока-то я совершенно не владела информацией.

– Тебе о замужестве думать надо, а не об институте. Ну ничего, у меня поживешь, я тебе быстренько мозги на место вправлю. И у нас дома много мужиков разных появляется, я тебя предупреждать буду, кого можно обрабатывать, а на кого даже взгляда тратить не стоит. У нас через пару недель как раз сборище – тридцать лет после окончания школы моим благоверным.

Я прикинула возраст благоверного – сорок шесть, семь или восемь. Оказалось – сорок семь, как и Римме-Революции – они вместе в институте учились. Моя собеседница точно не выглядела на свои годы.

Дама тем временем пояснила мне, что благоверный из одноклассников встречается только с теми, кто чего-то добился в жизни. Кое-кого из них даже я должна знать, например, оперную певицу, не гнушающуюся и эстрадой, Аполлинарию Крылову. Я кивнула. И до моего провинциального города долетела ее слава и привычка появляться на всех мероприятиях с тремя бывшими, одним настоящим и двумя будущими мужьями. Я уточнила, придет ли она на празднование тридцатилетия окончания школы со всей этой компанией. Римма-Революция ответила, что Полька в школу на официальные торжества приходила со свитой, а домой к однокласснику придет с кем-то одним, потому что там не будет телекамер и журналистов и выпендриваться не нужно, хотя выпендриваться она все равно будет, поскольку не может без этого. Римма также ожидала, что Аполлинария Крылова устроит скандал (повод она всегда находит) и с кем-нибудь крупно поругается, может, даже до выдергивания волос дойдет, а то и до рукопашной. Аполлинария жить не может без скандалов.

– Я как раз думала, кто мне готовить поможет, – продолжала Римма-Революция. – Тебя мне послала судьба.

– Неужели у вас нет домработницы?

– Мне баб дома и без домработницы хватает, – рявкнула собеседница. – Кстати, нужно подумать, как тебя подать моему мужу… Ладно, по ситуации сориентируемся. В общем, ты получаешь отдельную комнату, жратву, если сможешь мои старые шмотки на себя переделывать, то и их. И триста долларов на карманные расходы. Тебе, как я понимаю, нужно деньги маме и бабушке высылать? За отдельные поручения буду платить дополнительно. Устраивает?

Я кивнула. Я считала, что не меня Римме, а Римму мне послала судьба, хотя пока не была уверена, кто в данном случае поработал – тот, кто стоит за правым плечом, или тот, кто стоит за левым. Но других предложений все равно не было. А мне требовалось быстро решить вопрос с жильем и работой, а там будет видно.

– Одно обязательное условие, – продолжала Римма. – Никаких провинциальных родственников. Если мама приедет в гости, пусть живет где хочет, но в свою квартиру я ее не пущу.

Римма вспомнила каких-то родственников (я только не поняла, ее собственных или мужа), которые приезжали, когда им самим удобно, и никак не учитывали планы тех, у кого селились. Могли даже не предупредить заранее, а позвонить с вокзала. Какая-то тетя Клава еще имела наглость требовать, чтобы за ней приехали на вокзал, так как у нее тяжелые сумки. Родственники везли гостинцы в виде домашних солений и варений, приготовленных на свой вкус (весьма своеобразный), а ведь теперь всевозможные соленья и варенья можно без проблем купить в супермаркетах и на рынках. Какие-то упомянутые всуе родственники всегда приезжали с соленой и вяленой рыбой, так как жили рядом с рекой и имели свою лодку, а другие тащили связки сушеных грибов, так как жили на границе лесного массива.

Я успокоила Римму. Хотя в нашем городке и имелась речка, а неподалеку озера, заготовками рыбы (в каком-либо виде) мои родственники не занимались, в лес у нас ходить было некому, так как у бабушки больные ноги, мама грибы не видит, а мне было просто некогда из-за учебы в выпускном классе и работы в больнице. Домашние заготовки мы делали только из расчета на нашу небольшую семью.

– Значит, договорились, – повеселела Римма. – Конечно, было бы лучше, если бы ты вообще была сиротой…