Осторожный убийца - Джеймс Хедли Чейз Страница 2

Она улыбнулась. У нее были крупные ровные зубы, такие же белые, как сердцевинка десертного яблока, фиалковые глаза и длинные черные ресницы.

– А вы настолько компетентны, что можете открыто говорить о недостатках “Краткого путеводителя”? – спросила она.

– Я ведущий специалист по готической архитектуре и эксперт по итальянским соборам вообще, синьора. В течение прошлого года я показал собор не менее чем тысяче ста двадцати трем туристам, и все были в восторге.

Она захлопнула путеводитель:

– Прекрасно! И сколько это будет стоить? Вы официальный гид?

– Думаю, вам вполне достаточно одного взгляда на официальных гидов, чтобы увидеть разницу между ними и мной. Нет, я не из их числа. Вон, посмотрите, у входа как раз стоит один гид, вон тот, с прекрасными фарфоровыми зубами и синими прожилками на носу!

Взглянув на Джузеппе, кстати одного из моих лучших друзей, она рассмеялась. Действительно, взглянув на него, сразу становилось понятно, что он не пишет маслом, но все равно, как непризнанный художник, пьян в стельку каждый вечер.

– Я поняла, что вы имеете в виду. – Она коснулась завитка волос на шее. – Да, мой выбор не в его пользу. Но ваши услуги, наверное, очень дороги?

– Я самый лучший и самый дешевый гид в Милане, синьора!

– Я дам вам тысячу лир, и не больше.

– За тысячу лир, синьора, я покажу вам даже “Тайную вечерю” да Винчи в монастыре Санта-Мария-делла-Грациа. Мы возьмем такси. Счет оплачиваю я!

– Я ее уже видела, – отозвалась она. – Вы американец?

– Хотите сказать – соотечественник? Она быстро взглянула на меня:

– А я до сих пор считала, что мой итальянский безупречен.

– Это так, но у вас вид американки.

– Вот как? – Она улыбнулась. – Ну, раз вы мой гид, не зайти ли нам в собор?

– Я к вашим услугам, синьора.

Мы вошли в полутемный собор. В это время Умберто рассказывал об очередной, заслуживающей, на его взгляд, интереса туристов детали собора и в тщетных потугах привлечь внимание разбредающегося стада размахивал руками.

Когда он углядел меня с девушкой, его заученно-плавная речь внезапно оборвалась. Он вынужден был даже хлопнуть себя по лбу, чтобы вспомнить, о чем он минуту назад говорил.

– Сегодня собор переполнен как никогда, – заметил я, проводя девушку мимо группы Филиппо и толпы зевак. Филиппо вытаращил на девушку глаза, потом зло взглянул на меня. – Предлагаю пойти посмотреть мощи святого Карла Борромео, миланского архиепископа, умершего в 1586 году. Год назад он выглядел вполне пристойно, но в последнее время, к сожалению, у него немного попортилось лицо, и это уже не тот красавец, которого прилично показывать дамам, тем не менее интересно посмотреть на то, как он был упокоен триста шестьдесят лет назад. Потом можно вернуться в собор, и без толпы зевак я вам расскажу все о соборе.

– Я и не знала, что Карл Борромео похоронен здесь. Я видела его колоссальные изваяния на Лаго-Маджоре. Почему они такие огромные?

Я пошутил:

– Его друзья опасались, как бы люди не забыли его слишком быстро, и потому решили, что семидесятипятифутовая статуя останется в памяти потомков. А вы бывали на Лаго-Маджоре, синьора?

– У меня там вилла.

– О, прекрасное место! Я вам завидую. Мы задержались перед ступеньками, ведущими в подземную капеллу, где покоились мощи архиепископа.

– Могу я попросить вас об одном одолжении? – спросил я.

Она взглянула на меня. Мы стояли в полумраке и были одни, совершенно скрытые от посторонних взоров, и я едва сдерживался, чтобы не схватить ее в объятия. Меня, как огнем, охватило непонятное возбуждение. Я испугался. Я давно уже взял себе за правило быть осмотрительным, когда нахожусь наедине с женщиной.

– Что такое?

– Брат, то есть священник, который охраняет место упокоения архиепископа, рассчитывает на небольшую сумму за свои хлопоты, а я, к сожалению, в данный момент не при деньгах. Я был бы очень признателен, если бы вы дали ему сотню лир. Вычтите их из моего вознаграждения.

– Вы хотите сказать, что у вас вообще нет денег? – прямо спросила она.

– Временные затруднения…

Она открыла сумочку и подала двести лир.

– Хороший гид должен зарабатывать много.

– Нет, это не значит, что я плохой гид. Просто сейчас трудные времена.

– Думаю, вы – хороший гид. – Она улыбнулась мне.

. Как раз в этот момент я схватил за руку Торрчи, пытавшегося проскочить между нами. Крепко держа мошенника за руку, я сказал:

– Синьора, позвольте представить вам синьора Торрчи, самого знаменитого карманника, работающего в соборе!

Торрчи, жирный маленький человечек с круглым, веселым лицом, не сразу узнавший меня в полумраке лестницы, засиял и стал шарить в карманах.

– Только ради практики, синьор Дэвид, ничего больше, – затараторил он, отдавая девушке бриллиантовую брошь, наручные часы, портсигар и отделанный кружевами носовой платочек, который только что был в кармашке ее блузки. – Вы же знаете, я никогда не трогаю ваших клиентов.

– Убирайтесь, негодяй, и, если вы попытаетесь еще раз надуть меня, я вырву ваше воровское сердце с мясом!

– Такие слова в кафедральном соборе! – искренне возмутился Торрчи. – Не забывайте – вы в доме Божьем.

Я угрожающе поднял кулак, и он быстренько ретировался в темноту.

– Прошу прощения за происшествие.

– Он очень ловок. И как только это у него получается? – Девушка убрала вещи в сумочку. Я засмеялся:

– Ну, это еще детские игры. Верх его искусства – снять прямо на улице пояс с подвязками с молодой женщины, которая не обнаружит пропажи до тех пор, пока не спустятся чулки. Каждый день он подвешивает очередной пояс над своей кроватью.

– Ради Бога, не продолжайте! – воскликнула девушка, смутившись.

– Торрчи – великий артист, но не единственный. Собор полон искусных карманников. Они хорошо наживаются на туристах. Счастье еще, что я знаю большинство из них, и у нас своего рода соглашение. Они не трогают моих клиентов. Боюсь, бриллиантовая брошь слишком серьезный соблазн.

– Я не должна была надевать ее. – Повернувшись, она стала всматриваться в сумрак лестницы, ведущей в капеллу. – Можно я возьму вас под руку?

– Как раз я хотел это предложить вам. Когда мы начали спускаться, она слегка оперлась на мою руку, но на полпути оступилась и, если бы я не подхватил ее, упала бы. Испугавшись, я невольно притянул ее к себе.

– Это все высокие каблуки; – сказала она, задохнувшись от неожиданности.

– Да, думаю, дело в них, а ступени здесь совершенно безопасны. – Поддерживая девушку, я случайно коснулся ее груди, испугался и взглянул на нее сверху вниз. Ее лицо было в шести дюймах от моего. В сумеречном свете глаза девушки светились, как у кошки.