Возвращение Крестного - Сергей Зверев Страница 2

— Извините, мистер Потапов, что прервала ваш сон, — проговорила на хорошем английском девушка, — но к вам посетитель.

— Да, и кто же это? — спросил ее Потапов, снимая с лица очки.

— По-моему, это ваш соотечественник. Он представился как мистер… мистер Калеб.

Потапов на секунду нахмурился, потом, поняв, о ком идет речь, сказал:

— Скорее всего, он произнес имя Глеб.

— Да, да, наверно, так, — утвердительно кивнула головой Иннесс. — Вы хотите его видеть?

— Да, да, конечно, где он сейчас находится?

— Он в вестибюле главного корпуса. Можно проводить его к вам, сюда?

— Да, пожалуй, — подумав, согласился Сергей. — Проводите его ко мне.

— Сейчас я сделаю это, — произнесла Иннесс и быстрой походкой направилась к главному корпусу.

Потапов снова надел очки и откинулся в шезлонге, закрыв глаза. Не прошло и пяти минут, как он услышал рядом с собой знакомый голос:

— Ну, здравствуй, Серега… Хорошо ты здесь устроился!

Сергей поднялся и протянул руку высокому худощавому мужчине, сильно посеребренные волосы которого были коротко, по-армейски пострижены. Глеб Панкратов отпустил небольшие усы, которые хотя слегка старили его, но, с другой стороны, придавали его морщинистому волевому лицу некую респектабельность.

— Здравствуй, Глеб, — приветствовал его Потапов и кивнул на соседний шезлонг: — Присаживайся… ты, наверное, устал с дороги?

— Да, — ответил Глеб, — я прилетел в Женеву сегодня ночью.

Он подтащил пустой шезлонг, поставив его рядом с потаповским, и уселся в него, устало откинувшись.

— Где ты остановился?

— В аэропорту в Женеве взял такси, доехал до Берна. Там остановился в какой-то гостинице, в которой портье работает пожилой югослав, более-менее сносно вякающий по-русски. Он-то и объяснил мне, как лучше добраться сюда. В мои сорок лет, знаешь ли, тяжело мотаться по заграницам… Английский я учил еще в военном училище — у меня было «пять», — но с тех пор за границей я ездил только на танке, и то в странах, где скорее тебя поймут на персидском, чем на английском. Хорошо, что купил этот разговорник в Шереметьеве. — Глеб вынул из кармана маленькую книжечку. — Вот с помощью него и спикаю уже несколько часов.

Сергей усмехнулся, выслушав Глеба.

— Ничего, языковые навыки быстро восстанавливаются. Надо просто иметь больше практики.

Глеб бросил пристальный взгляд на Потапова и спросил:

— И как долго мы здесь будем в языках практиковаться? Домой-то когда рванем?

— Рванем, Глеб, рванем, — обнадежил Потапов спокойным, почти равнодушным голосом. — Обязательно рванем. Только для начала над сделать пару дел здесь, за бугром, а также залечить старые болячки… Прежде чем мы отправимся в Россию получать новые…

На последних словах Потапов грустно усмехнулся. Глеб посмотрел на мощный, мускулистый торс Сергея, слегка похудевшего за последние месяцы, и спросил, указав взглядом на шрамы на теле Потапова:

— Как лечение, нормально прошло?

— Были проблемы, но сейчас все хорошо. Врачи постарались. Да и обстановка здесь сама по себе исцеляющая. — Сергей жестом руки указал на горные вершины, окружающие госпиталь.

— Ну еще бы! — усмехнулся Глеб. — Я после осколочного ранения три месяца валялся в ташкентском госпитале в гораздо худших условиях, и ничего — оклемался. А здесь грех не поправиться! Здесь от одного взгляда девушек из медперсонала здоровье прет дуром. Впрочем, наши девушки в медсанбате все же лучше были, душевнее как-то…

— Глеб, — прервал разглагольствования Панкратова Сергей, — о девушках мы с тобой потом поговорим. Сейчас давай о деле. Что нового в родных местах?

Панкратов посерьезнел, откашлялся в кулак и по-военному деловито и четко стал излагать Сергею информацию:

— По большому счету, дело дрянь. Перед отъездом я встречался с Титовым и Ламбертом. Последний подтвердил, что в нефтяной компании «Сатойл» все идет по-прежнему, без изменений. Москвичи рулят всеми делами, не допуская принятия серьезных решений другими акционерами. В этом им способствует областное правительство, которое, как акционер, поддерживает все их решения.

— А что ФСБ? — спросил Потапов.

— Эфэсбэшники тоже им помогают, но не официально. Титов перед отъездом сказал мне, что деятельность всех твоих охранных структур, и не только охранных, жестко контролируется эфэсбэшниками. По мнению Кости, за ним и его ближайшими помощниками постоянно следует «наружка». Ведется тайный сбор компромата. Пару раз Костя отменял заранее назначенные стрелки с нашими должниками и их «крышами», потому что чувствовал, что за всем этим стоит какая-то подстава. Слишком уж прозрачна была связь этих должников со спецслужбами.

— Правильно делал, — произнес Потапов, — не хватало еще рисковать в такой ситуации! Эти ребята умеют делать подставу…

— Правильно-то оно правильно, — уныло подтвердил Панкратов, — но только все это, в конечном счете, сказывается на бизнесе. Например, должники, почувствовав нашу слабину, стали вести себя неприлично. Раньше такого не наблюдалось. Я уж не говорю о наших соперниках… Многие авторитеты как в бизнесе, так и среди братвы считают, что мы проиграли нефтяную войну московской компании «Тонеко».

Потапов молча кивнул, соглашаясь со словами Панкратова, и добавил вслух:

— Что ж, у многих из них есть основания так думать. В этой войне погибли не только наши союзники — я имею в виду Тенгиза Сохадзе и его людей, — но и наши друзья: Иван, Терентьич, другие. Такие раны зализывают долго, может быть, даже всю жизнь.

— Да, к тому же ты сам был ранен… Это удача, что ты остался жив.

— Да, действительно, — с грустью произнес Сергей. — Мой отъезд многие могут считать как капитуляцию в этой войне.

— Да, многие, — равнодушно согласился Глеб, но тут же, прищурившись, он посмотрел на Сергея и добавил: — Но не те, кто тебя хорошо знает. Лично я никогда не сомневался, что ты вернешься, чтобы отомстить и расставить кое-кого по местам, чтобы этим местом было кладбище.

— Спасибо, Глеб, на добром слове. Твое мнение для меня много значит, — с серьезным видом ответил Сергей. — Но пока еще рано говорить о возвращении в Россию. Слишком многие не хотят, чтобы я вернулся туда. Да и не с чем, откровенно говоря, нам туда ехать.

— У тебя есть какой-то конкретный план действий? — спросил Глеб.

— Возможно, — уклончиво ответил Потапов. — Кстати, виделся ли ты перед отъездом с Селантьевым?

— Нет, — ответил Глеб, — но Ламберт сказал, что этого твоего человечка в областном правительстве сильно притеснили конкуренты. Несмотря на то, что он по-прежнему остается вице-губернатором, полномочий у него все меньше. Зато, по словам Ламберта, его конкурент — первый вице-губернатор Бубнов — за последнее время серьезно усилил свои позиции и влияние на губернатора. Ламберт уверен, что это связано с событиями нефтяной войны.