Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник) - Георгий Вайнер Страница 2
Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник) - Георгий Вайнер читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– У вас, шотландцев, ослаблено чувство юмора…
Машина начала с мягким рокотом взбираться на спиральный подъездной пандус аэропорта.
– Это веселая история, – упрямо сказал я.
– Наверное, у вас, русских, действительно усилено чувство юмора, – пожал плечами Флэнаган.
– Ага! Как рессоры на вездеходе. Иначе не доедешь…
– По-моему, доехали, – сказал Пит, притормаживая у служебного входа.
Я взял с заднего сиденья свою сумку и повернулся к Флэнагану:
– Я рассказал тебе веселую историю. И для меня важную…
– Почему?
– Одна знакомая встретила недавно эту учительницу – Ираиду Никифоровну. Двадцать лет прошло – она старая стала, сентиментальная, все расспрашивала о наших ребятах, у кого что получилось, как жизнь сложилась. И моя знакомая по дурости сказала, что самая яркая, неожиданная судьба вышла у меня. Классная руководительница послушала ее, послушала обо всех моих прыжках и ужимках, вздохнула и подвела итог: «Как все-таки несправедлива жизнь. Ведь такой тупой мальчик был!»
Флэнаган открыл бардачок, достал плоскую фляжку и протянул мне:
– Возьми… Может, пригодится, это хороший деревенский бренди.
– Спасибо, друг…
Я приспособил фляжку в кармане куртки, хлопнул Пита по плечу и вылез из машины. Он наклонился к двери, опустил стекло и сказал:
– Это была невеселая история…
– Нет, это была веселая история, Пит. Просто мы с тобой догадались, что старая карга была права… Пока, дружище! – махнул рукой и, не оборачиваясь, пошел в аэровокзал.
«Ситроен» с резиновым колесным визгом погнал прочь, беззвучно разъехались стеклянные двери передо мной, и я вошел внутрь праздника.
Удивительное гульбище, полное света, музыки, вкусных запахов, веселой и тревожной беготни, экзотических пассажиров – каких-то полуодетых ликующих негров и растерянных заблудившихся шикарных господ. Я вошел в атмосферу звонкого и чуть испуганного ожидания смены воздушной и земной стихий, мелькания реклам, внушительной зовущей неподвижности огромных биллбордов, восторженного удивления от нескончаемого путешествия в прозрачных трубах стеклянных эскалаторов. А закончился праздник у дверей полицейского офиса, где усатый жандарм в опереточной форме спросил меня вполне драматическим тоном:
– Что вам угодно, месье?
– Я – старший офицер Интерпола Сергей Ордынцев, – и протянул ему удостоверение. Жандарм долго внимательно рассматривал коричневую кожаную книжечку, перевел суровый взгляд с фотографии на меня, скромного предъявителя, снова посмотрел на фото и, к моему удивлению, все-таки возвратил ксиву.
– Да, месье Ординсефф, вас уже ждут…
В офисе было полно народу – полицейские в форме, детективы в цивильном, клерки из министерства юстиции, российский консул Коля Аверин и еще четверо русских. Трое из них, несмотря на вполне приличные недорогие костюмы тайваньского или турецкого производства, мгновенно опознавались. Как русские, во-первых, и как менты – во-вторых. С толстыми буграми подмышечных кобур под пиджаками.
Русские – в смысле бывшие советские. Дело, наверное, не в национальности. Русский или татарин, вотяк или еврей – мы не растворяемся в европейском людском месиве. Будто пятая человеческая раса, существуем от других наособицу и отличимы от всех иных так же явственно, как белые, черные, желтые и краснокожие народы. Вот будет для будущих антропологов и этнографов загадочка – почему? В чем генетическая разница? Настороженное выражение лица? Колющий взгляд, исподлобья, в сторону – испуганный и атакующий одновременно? Не знаю. Никто не понимает. Я узнаю земляков в толпе даже со спины. По походке? У нас особенная стать? Бомжи и миллионеры, профессора и воры, молодцы и дедушки несут в себе незримую, но отчетливую общность, которую ученые дураки из Гарварда назвали бы наследственной ментальностью зеков.
Мы все – выброшенная в мир мутация пожизненных арестантов. А, пустое! Не о чем и незачем думать. Все то, что не огонь – то прах…
А вот четвертый русский был красавцем – настоящий валет из карточной колоды. Изящным взмахом головы откидывая назад шикарную гриву волос, молодой русый валет в пиджаке нежно-сливочного цвета, шелковой светло-голубой рубашке, широковатых элегантных трузерах, башмаках «Балли» и скромно поблескивающих на запястьях наручниках, он доброжелательно и снисходительно улыбался всем нам, суетливой толпе стрюцких.
Консул с распаренным бабьим лицом бросился мне навстречу:
– Сергей Петрович, мы уже волновались…
– Зря, – усмехнулся я и небрежно-значительно наврал: – Я никогда и никуда не опаздываю…
Поздоровался с французами, и в затхлой атмосфере полицейского участка еще долго летали, легкие и стрекочущие, как стрекозы, – «бонжур»… «коман сова?»… «рьен»… «бьен»… пока я не разрушил эту обстановку общей приятности:
– Господа, протокол экстрадиции арестованного готов. Согласны ли вы провести процедуру идентификации арестанта для передачи его российскому конвою?
– Да, французские власти завершили свою работу, – торжественно сообщил Пимашу, старший советник министерства юстиции, любезный прохвост и сука невероятная. Ведро крови из меня выцедил.
Я повернулся к красавцу валету и попросил душевно:
– Встаньте, пожалуйста, и назовите внятно свое имя.
Роскошный валет, весь нарядно-ярко-красочный, будто только что сброшенный из новой хрусткой атласной колоды, встал и, так же любезно улыбаясь в элегантные блондинистые усики, сообщил:
– Меня зовут Смаглий Василий Никифорович, я гражданин России…
Пимашу, не понимающий по-русски и от этого особенно переживающий, что мы можем сговориться хоть и в его присутствии, но как бы в то же время за его спиной, перебил незамедлительно:
– Смаглий – это имя или фамилия?
Я постарался успокоить его:
– Смаглий – фамилия арестованного, его первое имя Василий. Это все есть в бумагах.
– Спасибо, – сказал Пимашу с озабоченным лицом, – у русских такие сложные имена.
– У поляков еще хуже, – патриотически заметил я.
А Смаглий учтиво кивнул и, глядя в упор наглыми синими глазами, молвил:
– Возвращаясь к тому месту, где этот козел меня бестактно перебил… – он кивнул в сторону старшего советника, – хочу подтвердить, что я являюсь гражданином России. Пользуясь присутствием здесь нашего консула, заявляю категорический протест в связи с моим незаконным задержанием грязной французской полицейщиной…
Смаглий сделал вдох, как певец на подъеме тона, и воздел над головой скованные наручниками длани.
– Я требую присутствия свободной прессы! Пусть она донесет из этих мрачных застенков мой гневный голос до сведения мировой прогрессивной общественности. И правозащитников из «Амнести интернэшнл»…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии