Душитель со 120 страницы - Валерия Леман Страница 2

Наша с Соней история проста и коротка, а я готов вспоминать и рассказывать ее вновь и вновь, без счета и устали. Когда-то, в дни нашей юности беспечной, мы оба учились во ВГИКе – Всероссийском государственном институте кинематографии. Я обучался на актерском факультете (который через год успешно бросил), Соня – на художественном. Мы встретились случайно, в минуты большой перемены, и, как говорится в подобных случаях, с первого взгляда навеки полюбили друг друга.

Только представьте себе: вы стоите в полутемном коридоре, а вам навстречу танцующей походкой идет тонкая и звонкая дева с блестящими черными волосами, с потрясающими синими глазами под тонкими дугами бровей…

Как знать, не сглупи я тогда по своей юношеской самоуверенности, и мы были бы давно счастливыми супругами, особенно учитывая то, что оба являемся полукровками, с самого сопливого детства с одинаковой легкостью думая и болтая на двух языках – русском и французском: мой папа, как уже упоминалось, француз, Сонин – швейцарец из кантона Женевы.

Повторюсь, я ужасно сглупил: однажды попытался убедить Соню вкусить благо нашей юношеской свободы. Разумеется, при том при всем я имел в виду прежде всего самого себя, не нагулявшегося со всеми красавицами мира – дескать, нагуляемся от души, а уж после и обручимся на веки вечные законным браком.

Увы, умница Соня, пусть по первости и наплакавшись, приняла мои слова за прямую инструкцию и стала отчаянно изменять мне со всеми красавцами, что встречались ей на жизненном пути. Поверьте мне на слово: не прошло и месяца, как плакать и умолять о любви да верности начал я.

И вот с тех самых пор я – одинокий волк, лишь издали наблюдающий за красавицей Соней, влюбляющейся то в одного, то в другого счастливца. Когда ее ветреное сердце пресытится легкомысленными связями и обратится в мою сторону – одному богу известно. Мне остается лишь одно – ждать. И я жду.

Ждал я, кстати сказать, и на этой вечеринке. Известное дело: Ольга с Соней – великие подруги, и, само собой, Соня была в числе приглашенных. Вот я и нарезал круги в толпе звездного гламура, надеясь повстречать знакомый тонкий силуэт, узкое лицо с синими, как небо, глазами, удлиненными к вискам, с удивительной улыбкой…

Все было напрасно! Вечеринка в самом разгаре, а Соня все не появлялась. Только теперь я понял, почему: конечно, наша светская львица Соня Дижон была в курсе того, что на вечеринке ожидается явление Славы & Патти. Вот она и сторожила их приезд, явившись в хвосте свиты.

– Потрясающий камушек! – Соня алыми губами ловила воздух, словно задыхаясь от восторга. – Да и сам Слава недурен. Взгляни-ка на его плечики! Ей-богу, очень даже ничего.

– Да уж: что камушек, что Слава – оба камушки, только Слава – из пород попроще.

– Ах, мы пытаемся острить!

– Ах, мы пытаемся хамить!

– Мы не хамим, мы просто оцениваем…

– …плечики Славы.

– Но ведь хорош парень, признай это!

При последней фразе-выдохе глаза Сони так дивно заблестели, что мне впору было заскрежетать зубами. Ну, вот, следующая наша цель – Слава Ершов. Ясное дело, что в его тени скромный менеджер по рекламе косметической фирмы «Сады Семирамиды» Ален Муар-Петрухин – просто жалкий пенек, только и умеющий расхваливать шампуни, гели да парфюмы родной фирмы.

Я вздохнул.

– Здравствуй, Соня.

Она не сразу поняла смысл моей реплики, мимолетно нахмурившись, при том ни на секунду не отрывая взгляда от направления Патти – Слава.

– Ты это к чему? А-а-а… – Она только хмыкнула и махнула ручкой. – Все понятно: я забыла тебя поприветствовать. Но, мой милый Ален, мне кажется, мы с тобою ни на мгновение не расстаемся.

Признаться, последнюю фразу она произнесла таким голосом – с ноткой еле уловимой ностальгической грусти, – что это в одно мгновение подняло мне настроение, заставив многозначительно приподнять бровь.

– Правда? То бишь засыпаем вместе и вместе просыпаемся…

– …и во сне бродим, взявшись за руки!

Соня завершила мою фразу и на мгновение отвлеклась от знаменитой пары, обернувшись ко мне, одарив меня теплой улыбкой, словно и на самом деле мы с ней были навеки неразлучны.

Каюсь, я тут же расплылся в блаженно-идиотской улыбке.

– Что ж, приятно это слышать. Я бы даже осмелился пригласить тебя на танец. Слышишь дивную музыку? Это знаменитый оркестр Павла Скоблика, заскочивший на историческую родину с гастрольного маршрута по миру; отец оплатил его божественную игру небожеской ценой, так что предлагаю тебе воспользоваться оказией, сделав тур волшебного вальса…

Я еще договаривал свою фразу, а по внезапно изменившемуся выражению лица Сони понял: тура не будет. Обернувшись ко мне с теплой, дружеской улыбкой, Соня вдруг наткнулась на кого-то взглядом, и эта «кочка» весьма ее заинтересовала. Разумеется, я тоже оглянулся.

За моей спиной, среди оживленно болтающей, пьющей шампанское и флиртующей богемы стоял, небрежно засунув руки в карманы брюк роскошного костюма от Версаче, красавец с внешностью Антонио Бандераса, известный гораздо больше последнего благодаря сумасшедшим бабкам, что он спускал направо и налево на тусовках мира, а последние полгода – в ночных заведениях Москвы.

Миша Альмасли – как и мы, полукровка, с отцом-арабом из шейхов-миллионеров Арабских Эмиратов и русской мамой, оставившей наш бренный мир еще в годы розового детства сыночка, – именно он фотогенично скалился, пытаясь привлечь к себе внимание красавицы Сони.

По всему выходило, что наглецу это удалось.

Дальше все развивалось по классическому сценарию. Пританцовывающей походочкой Миша приблизился к нам, не вынимая рук из карманов, кивнул, широко оскалившись своими лошадиными зубками.

– Привет, друзья! Я очень рад знакомиться: Мыша, русский имя, русский мам, очень приятно! Мыша тусоваться в Москва так давно, но первый раз Мыша видеть такой красавица, хабиби!

Произносил он эту потрясающую фразочку с потрясающим акцентом, лениво-пресыщенным тоном, улыбаясь вроде бы нам обоим, но при всем при том глаз не спуская с Сони, которая ответила арабчонку не менее ослепительной улыбкой и столь же ленивым голосом с интересной хрипотцой:

– Лично мне тоже приятно познакомиться. Полагаю, хабиби – это я?

И они оба усмехнулись с одинаково пресыщенным видом, абсолютно довольные миром и друг другом. Мне же после такого вступления только и оставалось, что беззвучно слинять, не привлекая к себе излишнего внимания. Впрочем, с таким же успехом я мог уйти, с грохотом топая ботинками или яростно матерясь – эти двое меня в любом случае не заметили бы, настолько были поглощены друг другом.

Я огляделся. Как выражается Ольга, вечеринка удалась: вокруг мелькали знаменитые лица, а сам воздух, казалось, вибрировал от голосов и смеха.