Почем фунт лиха - Людмила Милевская Страница 2

— Учила, ну и что? — остановилась я.

— От тепла предметы расширяются, от холода сужаются, иногдасо скрипом.

«Как твои мозги», — подумала я, но промолчала. Зачем ранитьчеловека, у него и так горе впереди.

Вот последний раз польет мои розы, помоет посуду и — гудбай.

— А гора посуды пролетает, через пять минут отключат воду, —радостно сообщил Артур.

«Он что, мысли мои читает? Однако нахал, боже, какой нахал!Бросать, бросать, причем срочно», — укрепилась я в своих мыслях и понеслась сведром на улицу.

Я поправила оградку палисадника, подвязала искалеченныйкем-то (вот мерзавец!) кустик молочая — мою гордость! — и щедро полила его.Вернулась в дом за вторым ведром, удостоверилась, что воду еще не отключили,снова отправилась на улицу. Полив цветы, пощипала сорную травку, сорвала длявазы несколько ранних ромашек и уже собралась уходить, но вдруг заметилапосередине палисадника мусор — смятую пачку из-под сигарет. Обругав в душеневоспитанных прохожих, я, стараясь не помять растений, полезла за мусором.

В это время в конце нашей пустынной улицы показалсягромадный черный автомобиль. Понимая, что будет не очень красиво, если я,открыв рот, уставлюсь на незнакомую машину, я присела на корточки, сделав вид,что продолжаю ковыряться в палисаднике. Сама же напряженно следила за машиной.Краем глаза я увидела, что это «Мерседес». Он ехал медленно, словно не знаякуда…

Представляете, яркий полдень, палящее солнце, ни ветерка —такая редкость для северного лета, а улица пустынна, ни души: будто все вымерлии только я на корточках в палисаднике и медленно ползущий черный «Мерседес».

Короче, я почувствовала странное волнение, похожее на страх.Почему-то вспомнился скрип полов, и я вдруг ясно осознала, что автомобильсейчас затормозит рядом с моим домом.

Так и произошло. Поравнявшись со мной, «Мерседес»притормозил и некоторое время стоял, еле слышно пофыркивая мотором. Несмотря нажару, я закоченела, все больше пропитываясь страхом.

Не скажу, что на одной из самых престижных улиц северногокурортного городка Сестрорецка «Мерседес» такая уж редкость, но «Мерседесы»моих добрых соседей я знаю все и по цвету, и по номерам, а этот мало того, чтонезнаком и ползет, как здесь совсем не принято, так теперь и вовсе остановился.И почему именно у моего дома? У меня нет знакомых на черных «Мерседесах». Накрасных — есть, на белых и даже на зеленых тоже есть, а на черных — ни единого.

Когда мой ужас достиг опасного предела, дверца автомобиляоткрылась, и молодой человек приятной наружности не спеша направился прямо комне.

Я машинально схватила брошенную сигаретную пачку, смяла ее вруке, выпрямилась и вопросительно посмотрела на незнакомца.

— Простите, вы не подскажете, где здесь живет Сергей? —вежливо спросил он, останавливаясь вплотную и как-то подозрительно блуждаявзглядом, словно примеряясь, как ловчее ухватить меня за руку.

Внутренний голос, а я ему всегда доверяю, подсказал, чтолучше не обнаруживать страх, а демонстрировать беспечную доброжелательность,обычно сбивающую с толку всех негодяев. Скрывая дрожь в коленях, я расплылась вблаженной улыбке и, делая шаг назад, сказала:

— К сожалению, не знаю никакого Сергея.

— Но, может, он живет чуть дальше? — поинтересовался юноша,словно ненароком пытаясь сократить дистанцию.

Тем временем стекло «Мерседеса» опустилось и смазливаядевичья мордашка уставилась на меня с хищным интересом. Она явно чего-то ждала,причем ждала напряженно. Тут уж мне сделалось совсем дурно. Я поняла, чтонахожусь в двух шагах от крупных неприятностей, и не своим голосом закричала:

— Ар-тууур! Ар-тууур!

Молодой человек вздрогнул, скользнул цепким взглядом по моимрукам, по слегка приоткрытой калитке и решительно шагнул ко мне прямо черезцветник. Я успела отскочить от него, ломая настурции и петунии и не прекращаявопить: «Артур! Артур!»

Не знаю, чем закончилась бы эта история, не покажись вкалитке мой Артур. Его рост, широкая волосатая грудь, буграми мышц выпирающаяиз-под расстегнутой рубашки, молотоподобные кулаки… В общем, все эти атрибутымужественности никак не предполагали исключительной трусости Артура, о которойя хорошо знала. Зато незнакомец застыл на месте. В глазах его появилась мысль.

Артур с интересом скользнул взглядом по мордашке,выглядывающей из опущенного окна «Мерседеса», потом равнодушно уставился наменя и сказал:

— Ну?

Минуту назад я и представить себе не могла, что егоидиотская рожа принесет мне столько радости. «Может, не стоит его бросать», — степлом в сердце подумала я, улыбнулась и нежно спросила:

— Дорогой, ты не знаешь, живет ли здесь поблизости Сергей?

— Где это здесь? — уточнил Артур.

— Ну где-нибудь, — не убирая улыбки с лица сказала я инеопределенно махнула рукой.

— Где-нибудь в Сестрорецке точно живет. А как его фамилия?

— Как его фамилия? — переадресовала я вопрос незнакомцу,делая несколько бодрых шагов по направлению к калитке.

— Не знаю, — растерянно пожал плечами тот, после чего Артур…скрылся, хлопнув калиткой.

«Нет, гнать, гнать этого предателя», — зло подумала я,прикидывая, успею ли добежать до дома, если внезапно сорвусь с места.Расстояние от меня до незнакомца было гораздо меньше желаемого, а он бесспорнособирался его сократить.

— Взгляните вон на ту белую виллу, — показала я на другойконец улицы.

Молодой человек непроизвольно оглянулся, чем я тут же ивоспользовалась, со всех ног бросившись к своему дому.

— Возможно, там живет ваш Сергей, — крикнула я, закрываякалитку и два раза поворачивая в замке ключ.

В щель почтового ящика я увидела, как девица презрительнопокрутила пальцем у своего виска, а незнакомец поспешно вернулся в «Мерседес»и, резко сорвав его с места, умчался.

Я, с трудом переводя дыхание, привалилась спиной к калитке.Сердце затравленно рвалось из груди, в голове гудел странный сквозняк, уносящийвсе присущие мне умные мысли. Наконец я взяла себя в руки и отправилась в дом.

Артур вытащил на середину столовой кресло, вытянув ноги,развалился в нем и с удовольствием созерцал себя в зеркалах. Моя зеркальнаястоловая словно специально создана для таких вот самовлюбленных идиотов.

Скользнув взглядом по горе немытой посуды, я тяжелоопустилась на диван и трагическим голосом произнесла:

— Меня хотели похитить.

Артур и ухом не повел. Изучая собственный медальный профиль,он производил впечатление человека, занятого невероятно важным делом.