Кандидат от партии смерти - Алексей Макеев Страница 2

Человек в пальто от комментария воздержался. Он внимательно наблюдал, как невысокий субъект, помахивая кейсом, исчезает за шторкой, и в следующее мгновение мягко отворяется дверь. Шевельнулся охранник — очень убедительно изображающий торшер…

Не лукавил этот субъект, утверждая, что у него грамотная охрана. Всем охранам охрана. Уж ему ли не знать толк в данных «поросятах»? Восемь лет проработал в Седьмом управлении КГБ, отвечающем за техническое обеспечение и слежку. Позже, правда, перевели в Шестое — на «экономическую» работу — но навык, знания, а главное — подозрительность ко всему живому остались. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится. Оттого и расходы на собственную безопасность, значительно превышающие объем зарплаты, не казались ему чрезмерными. И даже бронежилет из надежного кевлара, надеваемый при выходе из дома, давно стал чем-то обыденным — вроде майки под сорочкой.

Мало кто из посторонних знал, что из ресторана, помимо заднего и парадного, существует еще и третий выход. Здание какое-то… многоугольное. Узкий коридор, телохранитель за спиной, мерцание «дежурки» очерчивает повороты. Сбег с крыльца, замаскированного строительными козлами, «Тойота» — серая, невзрачная, самая «народная» восточнее Урала машина — уже приветливо подмигивает подфарниками. Стекла отражают свет в какой-то из квартир — обычные пуленепробиваемые стекла. Охранник отделяется от автомобиля, пряча рацию в карман, еще один шевелится в подворотне, демонстрируя разворот плеч, третий — за спиной.

— Все спокойно, Саша?

— Тихо, Борис Евгеньевич. — Тот, что с рацией, торопливо отворил заднюю дверцу. — Прыгайте, поехали…

Панибратские отношения с охраной — это личное изобретение. Отлично помогает в непростой работе и ничуть не сказывается на дисциплине. А самолюбие можно и подальше послать, коли жизнь дорога.

Охрана прыгала уже на ходу. Один вперед, другой по левую руку. Проходной двор с выбитой кладкой, наспех забетонированный пролом, на котором чья-то дрожащая рука схематично вывела один из популярных мужских органов. Мусорные баки, горки снега вперемежку с пищевыми отходами, поворот — и горящий огнями проспект с редкими машинами…

— Домой, Борис Евгеньевич? — не оборачиваясь, спросил шофер.

— Домой… — Он положил на колени плащ, оставленный в машине перед посещением ресторана, и немного расслабился. Невозможно без конца находиться в напряжении. Голова раскалена, как печка. Вмазать бы сейчас хорошенько — да с дивана не вставать пару дней…

По проспекту проехали не более трех кварталов. Достаточно понять, что за тобой никто не тянется. Но шофер — профессионал. Резкий поворот под желтый мигающий огонек светофора, выезд на параллельную дорогу, и по кольцу — к цирку. Элитный дом за панельными дебрями типовых многоэтажек. Квартир немного — и все возводились и отделывались с учетом пожеланий жильцов. Кому стены, домкратом не пробиваемые, кому веранду под зимний сад, кому четыре входа и отдельный выход на крышу…

«Стационарная» охрана уже доложила — в квартире все пучком, двери на замках, посторонние не приходили. Откуда посторонние в насквозь охраняемом доме? Можно и расслабиться…

— Пошли, Саша…

Лифты и прочие грузоподъемные сооружения презирались им так же категорично, как политические оппоненты. Тренироваться надо, от инфаркта бегать. Но сегодня он не стал бы возражать, вознеси его кто-нибудь до квартиры. Тяжело поднялся на третий этаж, кивнув «дежурному по этажу» (черный пояс у бойца), выудил ключи.

— Позвольте, Борис Евгеньевич. — Саша тактично отстранил шефа и первым вошел в квартиру. Пустая формальность — опытный лис нюхом чувствовал: покой в доме. Жена с детьми улетела на Маврикий (там хоть и осень, но не слякотно и понежиться можно), прилетит не позже вторника — морально поддержать супруга. Хотя навара-то ему с такой поддержки… По всем опросам, хитрый лис из ФСБ, заделавшийся честным гражданином, больше двенадцати процентов не соберет. Но это как сказать. Впереди еще десять дней, а информации под задницей — на десять пожизненных. И родная супруга в этом месиве — ну, ни с какого бока. Средства массовой информации уже подкормлены, до взрыва — считаные дни…

Он с насмешкой наблюдал, как охранник Александр обходит квартиру. Завидует, поди. Впрочем, парень без амбиций, тихий. Высшее образование на лбу. Дотошный, правда, не в меру. Две недели работает, а всех уже успел построить. Сюда не ходи, здесь жди. Родную маму готов наизнанку вывернуть, лишь бы долг служебный выполнить…

— Ты не спишь там, Саша?

— Смеетесь, Борис Евгеньевич? С вами уснешь… Располагайтесь, все в порядке. Жалюзи я закрыл.

— Спасибо, родной…

Наконец-то. Сунув плащ на вешалку, он побрел на кухню — выпить необходимо немедленно и покрепче. Отворив холодильник, поколебался — к чему сегодня организм благоволит? — виски, джин, коньяк? — выбрал последнее, поплелся к бару, за посудой.

— Борис Евгеньевич, небольшая проблема… — как-то смущенно произнес охранник, образуясь в проеме. Он отметил силуэт краем глаза.

— Что такое, родной? — Смертельно не хотелось оборачиваться, рука уже тянулась к стопке, однако пришлось. Опустив руку, он обернулся. И сильно озадачился.

Испугаться он попросту не успел. Только удивился — как если бы в квартире неожиданно объявилась голая Анжелина Джоли и предложила прогуляться до кровати. На кандидата в мэры смотрело черное дуло пистолета. И два спокойных глаза, умеющих, если надо, не моргать.

— Саша?.. — пробормотал кандидат. Он отметил машинально, что дуло у пистолета маленькое, на ствол навернута какая-то штуковина. На этом мысли кончились. Выстрел швырнул его затылком на сервант. Стекло не разбилось, но угрожающе задребезжало. Несчастный сполз на пол — с дырочкой во лбу и обширной воронкой на затылке.

Неисповедимы поступки людей. Охранник несколько мгновений стоял неподвижно — работал ушами. Повода для беспокойства не было. Изоляция в квартире — как в подводной лодке. Качество работы гарантировано. Вся работа — сплошной контрольный выстрел. Развернувшись, он плавно нажал на выключатель и вышел из кухни. Пары минут хватило, чтобы пройтись по всем комнатам и потушить свет. В прихожей он снял с вешалки плащ, набросил на руку, прикрыв предплечье и пистолет, вежливо сказал: «И вам спокойной ночи, Борис Евгеньевич», покинул пределы маленькой крепости.

— Безумный день, — улыбнулся он «дежурному по этажу» с черным поясом по мордобою.

— И никакой, блин, женитьбы. Бывает, — отозвался страж. Наблюдательности парню хватило, а вот реакции — не совсем. — Постирать взял? — кивнул на плащ. — Не было у тебя такой хреновины.

— Постирать, — пробормотал Саша.

Щелчок в гулком подъезде прозвучал резко и почти музыкально. Охранник рухнул с открытым ртом. По стене потекло — как будто краску плеснули. Убийца переступил через тело. Мягко сбежал по лестнице. Последний охранник в заданном ареале дислоцировался вне дома. На крыльце его не было. И в окрестностях не очень-то просматривался. Но можно и, не видя, знать, что он сидит в беседке. На хруст гравия обозначились широкие плечи. Скрип носка, затаптывающего окурок.