Жизнь, по слухам, одна! - Татьяна Устинова Страница 2

Интересно, подумал Глеб, что чувствует мужчина, когдапрекрасная дама так активно пытается его соблазнить? Да еще в общественномместе!.. Гордость? Радость? Страх? Скуку?

Компания иностранцев, многолюдная и шумная, угощалась пивоми джин-тоником на круглом диване в углу. С этими все понятно – они только чтовернулись из оперы, дамы в маленьких черных платьях и жемчугах на жилистыхшеях, джентльмены в черных пиджаках и бриллиантовых запонках. Наверняка даваличто-нибудь особенно русское – «Хованщину» или «Ивана Сусанина», в некоеммонархическом порыве переименованного в «Жизнь за царя», – и они старательнодосидели до конца, слушая каждую арию с подчеркнутым вниманием и со священнымужасом вглядываясь в накладные бороды лопатами на широких лицах певцов и вслегка помятые кокошники, водруженные на накладные косы певиц. Потом они долгоаплодировали, переглядывались друг с другом и значительно кивали. Что, мол, ятебе говорил?.. Русский медведь еще и под балалайку плясать горазд!..

Некто тяжеловесный, массивный, в кургузом пиджаке, которыйбыл ему маловат, важно прошествовал в угол. За ним поспешала официантка. Должнобыть, важный гость.

Охранник, точная копия хозяина, только помоложе и полегче,пристроился к столику за колонной. Витой шнурок наушника торчал из-за еговоротника.

Глеб усмехнулся и глотнул из стакана. Виски приятно стек вгорло, и там, где он тек, становилось тепло и как-то весело.

– Мне чаю с мятой, – громко приказал «кургузый пиджак»официантке, – и сигару подайте!..

Вот это отлично! Чаю с мятой и сигару! А попросить, чтобыхьюмидор принесли, понюхать каждый сорт и выбрать табак по вкусу? Особенный,тот, который хочется именно сегодня? А виски? Да так, чтоб подходил именно кэтой сигаре?!

Официантка побежала к своей конторке, но по дороге забежалаеще к охраннику, за колонну.

Ну, этот, решил Глеб, сейчас попросит папиросу и ситро, неиначе!..

Образец понимания и тонкости вкуса!

Глеб и сам этой тонкостью никогда не страдал, но шефзаставил научиться.

– Раз ты со мной рядом сидишь, будь любезен, правила выучи!– душевно сказал он однажды. – У меня проблем и без тебя хватает! Твоерабоче-крестьянское происхождение не повод для того, чтоб ты меня ставил внеловкое положение.

Александр Петрович Ястребов отличался тем, что говорил неслишком много, особенно с подчиненными, но если уж говорил, то раз и навсегда.

Глеб Звоницкий понял это сразу, как только Ястребов взял егона работу.

Научиться? Пожалуйста, мы можем и научиться!

И он научился. Есть палочками, пить виски, различать «молты»– односолодовые сорта, носить костюмы, выключать в общественных местах звук умобильного. Вилка и нож во время еды не могут быть на скатерти, только натарелке, а салфетка, в свою очередь, только на коленях. Разговор всегданачинает тот, кто назначил встречу, и никогда приглашенный. «Очень приятно» признакомстве говорит тот, кто главнее, или старше по возрасту, или женщина, еслизнакомят с женщиной!

Сыр – это десерт, а не закуска. Коньяк – дижестив, а неаперитив, после ужина можно, а до ужина ни в коем случае.

Скажите, пожалуйста, из какого терминала улетает самолеткомпании «Джет-эрлайнз» в Тель-Авив? Отлично, а где стойка регистрациибизнес-класса?..

Если письмо начинается словом «уважаемый», его можнозакончить словами «с наилучшими пожеланиями» или «искренне ваш», но никогда «суважением»!

Сам Ястребов учился этому много лет и преуспел. Егоначальник службы безопасности выучился за несколько месяцев.

– Глебушка, – говорила Звоницкому жена Ястребова Инна, – даты прирожденный царедворец и светский лев, честное слово!

Глеб смущался и краснел. Вообще жена Ястребова его смущала.

Развеселившись, Глеб допил виски, закурил и еще раз огляделбар. Парочка все играла – он ломается, она ластится. Иностранцы тянули пиво игромко хохотали. Кургузый отдувался после каждого глотка, со звяканьемвозвращал на блюдце чашку ломоносовского фарфора и попыхивал сигарным дымом.Сигару он держал средним и указательным пальцами, как папиросу. Какая-тоженщина пристроилась за соседний с Глебом столик и попросила кофе. Лица ее Глебне видел, только сутулую спину и мятый синий воротник, выглядывавший из-подсвитера.

Завтра с утра он позвонит портовому начальству и поедетобъясняться – партия немецкого оборудования для полиграфического производстваприбыла еще два месяца назад, да так и осталась в порту. Какие-то бумагиоказались не в порядке, и, когда Ястребов попросил разобраться, выяснилось, чтобумаги как бумаги, те же самые, что были и в прошлом, в позапрошлом году, а нев порядке свежеиспеченный начальник таможенной службы, взявший в свои рукибразды правления как раз два месяца назад. Начальник с бухты-барахты запретилабсолютно всем ввозить абсолютно все и сделал одно маленькое исключение длятех, кто, собственно, и определил его на столь хлебное, хотя и небезопасноеместо. Результатом его активности стали переполненные склады и терминалы, срывывсевозможных сроков, инфаркты у тех, кто послабее, и припадки холодного бешенствау тех, кто посильнее. Ястребов был как раз из последних.

– Глеб Петрович, – сказал он, вызвав Звоницкого к себе, – японимаю, конечно, он новый человек, не разобрался еще, что к чему, но у меняпроизводство простаивает, и оборудование недешевое. Два миллиона евро за машину– какие-никакие, но деньги!

Глеб согласился, что деньги. Какие-никакие.

– Ну и сделай так, чтоб я больше про этот самый порт илипричал, что ли, ничего не слышал. Сделаешь?

Глеб пообещал, что сделает.

Материалы собирали не слишком долго, дней пять. Глеб,прочитав досье, некоторое время смотрел в окно кабинета, прикидывая, что лучше– пугать или задабривать, и решил, что правильнее пугать. Новый начальник –никто, пустышка, дурачок на «Мерседесе», и кажется ему, убогому, что он теперьсильный мира сего! Хочет – выдаст оборудование по два миллиона евро законтейнер, а не хочет – найдет нарушения (кто же без нарушений ввозит!) и невыдаст. Дурашке следует объяснить, что нехорошо так поступать со взрослыми исолидными людьми, играющими по взрослым правилам в солидные игры. Конечно,полиграфкомбинат в Белоярске не самое большое и прибыльное производствоАлександра Петровича Ястребова, но денежки приносит – какие-никакие! – и,главное, работу людям дает!.. Вот это дурашка должен скумекать, отразить идоложить «наверх», что еще два месяца назад пришли какие-то немецкие ящики дляБелоярска и что с ними делать – неясно. Выдавать или не выдавать? Хозяеваящиков уж больно переживают!.. А уж с теми, кому он доложит, Глеб Петровичдоговорится. Тех пугать бессмысленно, они сами кого хочешь запугают, но можнопопробовать потолковать.