Трудно быть вором - Алексей Макеев Страница 2

Они сделали пару поездок по предполагаемому маршруту – Темирхан хотел убедиться, что новый водитель не подведет. Кажется, он остался доволен, и в пятницу они собрались уже по-серьезному.

Начинался рассвет. Было прохладно и сыро. Лес по обе стороны дороги уже начинал желтеть – осень потихоньку вступала в свои права. Гусев внимательно смотрел на дорогу, чтобы не пропустить нужный поворот. Где-то здесь по золотистой березовой роще должен прогуливаться бедолага хозяин с собакой. Гусеву трудно было понять, что за удовольствие возиться с собакой, а тем более гулять с ней по сырому лесу ни свет ни заря. Это не укладывалось у него в голове, поэтому ему не было жаль чудака, которого они собирались ограбить. Сам бы Гусев испытал огромное облегчение, если бы его избавили от такого хлопотливого существа, которое нужно кормить, водить на прогулку и прививать от тысячи болезней.

– Так, стоп! – вдруг подал голос Темирхан. – Сдай на обочину, и еще раз все разложим по полочкам.

Гусев с Уткиным поморщились. Вся эта бодяга давно навязла у них в зубах, но Темирхан, похоже, обожал инструктировать и строить планы. Теперь он решил еще раз повторить обязанности и задачи каждого.

– Значит, так, – сказал Темирхан. – Профессор Звонарев каждое утро гуляет здесь со своей собакой по одному и тому же маршруту. Делает круг по березовой роще примерно с километр. При этом он, естественно, придерживается тропинки, а собака хаотически перемещается среди деревьев, однако хозяина надолго из поля зрения не выпускает. В принципе, увести ее большого труда не составляет, но профессор Звонарев – серьезная величина в науке. Не смотрите, что живет он не в престижном поселке, а в этой дыре. Он старик с причудами, но вес в обществе имеет солидный. Если мы на нем засыплемся, последствия будут тоже серьезные.

– А чем он занимается, этот профессор? – лениво спросил Гусев. – Ты нам так и не сказал.

– А тебе какая разница, чем он занимается? – разозлился Темирхан. – Ты не интервью пришел брать! Твое дело – правильно баранку вертеть. Да и не знаю я, чем он занимается! Физикой какой-то… Одним словом, действуем по хронометру. Старик повторяет свой маршрут как робот – отклонения возможны в пределах минуты, не больше. Мы вступим в дело, когда он будет в самой удаленной точке. В этот момент я прямо из машины делаю телефонный звонок. Старик всегда ходит при мобильнике. Я сообщаю ему, что его дочь попала в автомобильную аварию. Он, говорят, человек суровый, но дочь любит без памяти. Несомненно, он тут же поспешит домой. Ему будет не до собаки. В этот момент в дело вступает Шульгин. Он подманивает собаку, сажает ее на поводок и ведет в машину…

– А если она не пойдет? – легкомысленно спросил Уткин, заранее веселясь в душе, потому что ответ был ему известен.

Темирхан уничтожающе посмотрел на него и сказал с презрением:

– Повторяю для водоплавающих! Шульгин умеет подманить любую собаку. Он – профессионал. Здесь у нас проблем не будет. Даже если борзая поднимет лай, профессор вряд ли обратит внимание – он будет весь в мыслях о дочери…

– А не слишком круто – дочерью пугать? – спросил Гусев.

– У нас не школа бальных танцев! – отрезал Темирхан. – У нас суровый бизнес. Славку Тягунова вспомни. А старик потом кайф поймает – когда узнает, что дочь жива и здорова.

– Ладно, договорились, – сказал Гусев. – Берем собачку и выезжаем на Кольцевую – это я помню.

– Едешь аккуратно! – строго сказал Темирхан. – Утром с милицией попроще, но нам лишних проблем совсем не надо. До-едем до первой развязки, а там я скажу куда. Недалеко – километра два. Там собачку припрячем, и вы свободны.

– Так я одного не понял, – смущенно заметил Уткин, которого давно мучила одна проблема. – А моя-то роль в этой пьесе какая?

– Поймешь, когда вырастешь! – ответил Темирхан, но все-таки, секунду подумав, счел должным уточнить: – В нашей работе всякие неожиданности возможны. Вот ты и существуешь – на случай таких неожиданностей.

– Ясно, – сказал Уткин, успокаиваясь.

– А раз ясно – приступаем! – скомандовал Темирхан. – Дальше не едем. Нечего глаза в поселке мозолить. Лучше всего найди хорошее местечко где-нибудь за кустами, чтобы с дороги не видно было, но чтобы выезжать удобно было, и там встань. Ты, Владимир, иди потихоньку. Что делать, ты и сам знаешь, учить не нужно.

Хмурый Шульгин подхватил с сиденья небольшую сумку и молча вылез из фургона. Через минуту он скрылся за кустами. Гусев проводил его взглядом, вздохнул и принялся осматриваться, выискивая место, где можно было бы замаскировать машину.

Еще через пять минут они нашли удобное укрытие, встали и заглушили мотор. Темирхан посмотрел на часы и достал из внутреннего кармана мобильник.

– Да ведь у профессора на мобильнике номер останется! – сообразил Гусев, тыча в телефонную трубку пальцем. – Как же быть?

Темирхан посмотрел на него как на дебила и процедил сквозь зубы:

– Ты бы не лез поперек батьки в пекло, умник! Может, твоих мозгов хватит на то, чтобы догадаться, что это не мой мобильник?

– А-а, ну тогда понятно! – сказал Гусев.

– Ну и помолчи тогда! – сердито оборвал его Темирхан. – Не мешай работать!

«Ишь, работящий! – подумал с неудовольствием Гусев. – Прямо на Доску почета его вешай!»

Однако недоволен он был в первую очередь собой – мог бы и сам догадаться, что мобильник краденый, а теперь Темирхан будет держать его за полного кретина.

Впрочем, Темирхан уже забыл про Гусева. Лицо его сделалось предельно серьезным, и он, набрав номер, произнес в трубку почти трагическим тоном:

– Алло, профессор Звонарев? Кто? Из Склифа звонят. Только что дочь ваша поступила. В тяжелом состоянии. ДТП. Автомобильная авария, короче. Срочно приезжайте, в реанимации она. Всякое может случиться… Что?! Не понял!.. Отключился, черт!..

Темирхан поднял голову и озадаченно посмотрел на Гусева. А тот с тайным торжеством отметил про себя, что такой растерянной физиономии у Темирхана не было еще за все время их знакомства. Правда, Гусев тут же спохватился и выругал себя за это тайное злорадство. Растерянность Темирхана могла означать только одно – их операция дала сбой, а это было плохо для всех.

Между тем Темирхан резким движением сложил телефонную трубку и бросил ее в карман. Потом он толкнул заднюю дверцу фургона и выпрыгнул наружу. Гусев видел, как он зашел за деревья и тут же вернулся. Темирхан нервничал.

– Он чего? – спросил Уткин.

– Лажа какая-то, – пожал плечами Гусев. – Плакали наши с тобой бабки.

– Да ну? – поразился Уткин. – А я матери пообещал новый утюг купить. Старый у нее уже не греет.

– Плакал твой утюг, – безжалостно сказал Гусев.

– Да ну! Она и так уже мне все уши прожужжала, что до тридцати лет на шее у нее сижу, – жалобно заявил Уткин. – Хотел порадовать старуху.