Двойная страховка - Джеймс Кейн Страница 2

Вдруг она взглянула на меня, и я почувствовал, как по спине у меня до самых корней волос пробежали мурашки.

— Вы занимаетесь страхованием от несчастных случаев?

Возможно, вы, в отличие от меня, не усмотрели бы в этом вопросе ничего особенного. Ну прежде всего, страховка от несчастных случаев продается, но не покупается. Вы можете приобрести любой страховой полис на разные случаи жизни: от пожара, от ограбления, даже от смерти, и никогда — от несчастного случая, который может произойти с человеком. Несчастный случай или нет — решает сама страховая компания, но полицейское расследование не ведется. Поэтому такой вопрос звучит несколько странно, я бы даже сказал — смешно. Во-вторых, когда затевается какое-нибудь грязное, темное дельце, первое, о чем они думают, — это свалить все на несчастный случай. Тут доллар лепится к доллару — за несчастный случай выплачивают самую приличную сумму, и еще это единственный вид страховки, которую вы можете оформить, оставив застрахованное лицо в полном неведении. Все сейчас жаждут лишь одного — денег. Знали б вы, сколько нынче развелось людей, которым куда милее и дороже свои близкие, так сказать, в мертвом, а не живом виде, о чем те бедняги и не ведают.

— Мы занимаемся различного рода страхованием.

Она снова переключилась на клуб автомобилистов, а я все старался отвести от нее глаза, но не получалось. Наконец она села.

— Так вы хотели, чтобы я переговорила с ним об этом, мистер Хафф?

Почему именно она должна говорить с ним о страховке, вместо того чтобы предоставить это мне?

— О, это было бы чудесно, миссис Недлингер.

— Просто для экономии времени…

— Да, время — это очень важно. Ему следует заняться этим безотлагательно.

Тут она предприняла еще один маневр:

— Я переговорю с мужем, а потом можете сами с ним повидаться. Допустим, завтра, скажем, в семь тридцать. К тому времени мы уже отобедаем.

— Завтра вечером как раз очень удобно.

— Я вас жду.

Я влез в машину, кляня себя на чем свет стоит. Превратился в дурака и размазню только потому, что какая-то бабенка как-то там особенно на меня посмотрела! Вернувшись в контору, я узнал, что меня разыскивает Кейес. Кейес возглавлял отдел исков и был самым тяжелым и утомительным человеком из всех, с кем мне доводилось иметь дело. Невозможно, например, просто сказать, что сегодня четверг, чтобы он при этом не взглянул на календарь, затем не проверил бы, какого он года, этого или прошлого, а потом не прочитал бы, в какой типографии он отпечатан, а потом не проверил бы, совпадает ли календарь с Мировым календарем. От такого количества лишней работы он бы должен быть худым как жердь. Однако напротив. С каждым годом он становился все толще, сварливее, вечно враждовал с другими отделами компании и только и знал, что сидел с расстегнутым воротничком рубашки и потел, и скандалил, и спорил, пока голова у тебя не начинала кружиться просто оттого, что ты находишься с ним в одной комнате. Но что касается фальшивых чеков, тут ему палец в рот не клади.

Когда я вошел, он вскочил и начал метать громы и молнии. Речь шла о полисе, который полгода назад я выписал водителю грузовика, а теперь этот парень спалил свою машину и пытался получить бабки. Но я Кейеса быстренько отшил:

— Чего теперь ныть-то? Я прекрасно все помню. И точно помню, как пристегнул к прошению памятку, где указал, что дело этого типа следует тщательно расследовать, прежде чем мы пойдем на риск. Мне сразу не понравилась его физиономия, и я не…

— Уолтер, я вовсе не ною. Я помню, что ты сказал, что дело надо расследовать. Вот она, твоя записка, у меня на столе. Просто я хотел сказать: если б другие наши отделы проявляли хоть половину твоего здравого смысла:

— О-о…

Вот он, Кейес, весь в этом. Даже когда собирается сказать что-нибудь приятное, все равно сперва настроение испортит.

— И вот еще, Уолтер. Они дали ход его полису, совершенно проигнорировав твое предупреждение, хотя оно, может, до сих пор лежит у них под носом. Они оплатили бы этот иск, когда грузовик позавчера сгорел, если бы я не послал туда сегодня утром кран, который грузовик и вытащил. И что ты думаешь обнаружили под мотором? Целую кучу стружки. Этот тип сам устроил пожар.

— Удалось его прижать к стенке?

— О да, он сознался. Завтра утром предстанет перед судом, и делу конец. Но я не к тому все говорю. Я просто удивляюсь, почему ты с первого взгляда на этого человека заподозрил неладное, а они… Да ладно, от слов теперь толку нет. Хотел тебя предупредить, что послал докладную записку Нортону. Считаю, делом должен заняться президент компании. Хотя, положа руку на сердце, сомневаюсь, имеет ли президент компании хоть чуточку больше…

Он замолк, и я не стал его подначивать. Кейес был одним из старожилов. Он работал здесь со времен Старины Нортона, основателя компании, и был не очень высокого мнения о молодом Нортоне, унаследовавшем дело отца. Послушать его, так молодой Нортон все делал наперекосяк. И все сотрудники страшно боялись, как бы Кейес не столкнул их с шефом. Но что тут попишешь. Раз суждено иметь дело с молодым Нортоном, так и будем иметь с ним дело. И нет смысла позволять Кейесу втягивать нас в дрязги. Я никак не отреагировал на его выпад. Сделал вид, что не понимаю, о чем идет речь.

Когда я попал наконец в свой офис, Нетти, моя секретарша, уже собиралась уходить.

— Доброй ночи, мистер Хафф.

— Доброй ночи, Нетти.

— Ах да, чуть не забыла. Я оставила вам на столе записку. Насчет какой-то миссис Недлингер. Она звонила минут десять назад и просила передать, что ей удобно, если вы завтра придете. Сказала, позвонит и скажет, когда приходить.

— Ясно. Спасибо.

Она ушла, а я все стоял и смотрел на записку. Интересно, подумал я, какого рода предупреждение следует прикрепить к этому прошению. Если вообще следует.