Виновный - Лайза Баллантайн Страница 2

Открывая блокнот, Дэниел подумал, что этот малыш не может быть виновен.

Принесли кофе, чай и шоколадное печенье. Сержант Тернер вышел, оставив Дэниела наедине с юным клиентом и его матерью.

— Пожалуйста, можно мне одно? — спросил Себастьян, занося над печеньем хрупкие, как у Шарлотты, пальцы.

Дэниел кивнул, улыбаясь его вежливости. Когда-то он сам был трудным ребенком, бредущим наугад в мире взрослых, и теперь внезапно почувствовал ответственность за этого мальчика. Он бросил все еще мокрый пиджак на спинку стула и ослабил галстук.

Шарлотта поправила прическу, взглянула на свой маникюр и всплеснула руками. У родной матери Дэниела тоже были очень длинные ногти, и он на мгновение замер как завороженный.

— Извините. — Она подняла густо накрашенные веки и быстро их опустила. — А это надолго? Мне нужно выскочить позвонить отцу Себа, сообщить, что вы здесь. Он сейчас в Гонконге, но просил держать его в курсе. Я собиралась через минуту сбегать домой. Мне сказали, что я могу принести Себу одежду, перед тем как его опять начнут допрашивать. Поверить не могу, что они забрали все его вещи. Они даже взяли у него образец ДНК, понимаете, не поставив меня в известность…

Воздух густо пропитался запахом мокрой портфельной кожи и тяжелым мускусом духов Шарлотты. Себастьян потер ладони и выпрямился, словно присутствие Дэниела было для него особенно волнительно. Из прорези в папке он вытянул визитку адвоката и снова сел ровно, восхищенно ее разглядывая.

— Симпатичная. Вы партнер?

— Да.

— Значит, вы сможете меня спасти?

— Тебя еще ни в чем не обвиняют. Мы просто немного поболтаем, ты расскажешь, как все было, а потом полиция задаст свои вопросы.

— Они считают, что я убил того мальчика, ну-ну.

— Ты хочешь сказать, ты этого не делал, — прошептала Шарлотта, — что я тебе говорила?

Дэниел нахмурился, отметив про себя неуместный выпад матери.

— Хорошо, так ты мне расскажешь, что на самом деле случилось в воскресенье? — спросил он и принялся записывать, пока Себастьян излагал свою версию о том, как ходил играть с соседом, Беном Стоксом.

— Стоксы живут недалеко от нас, — добавила Шарлотта. — Наши дети иногда гуляют вместе. Бен — милый ребенок, очень умненький, но слишком мал для Себастьяна.

— Ему только восемь. — Мальчик с улыбкой кивнул Дэниелу, глядя ему прямо в глаза, и прикрыл рот рукой, подавляя смешок. — Или теперь нужно говорить «ему было восемь»? Ведь он же умер?

Дэниелу стоило усилий не вздрогнуть от этих слов.

— Это весело? — изумился он и посмотрел на мать Себастьяна, но та любовалась своими ногтями, будто ничего не слышала. — Ты знаешь, что с ним произошло?

Себастьян отвел взгляд:

— Наверное, на него кто-то напал. Может быть, педофил.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, они же задавали мне все эти вопросы. Они считают, что с ним что-то случилось после того, как я видел его в последний раз, а поскольку он мертв, ему точно повстречался педофил, или серийный убийца, или что-то в этом роде…

Дэниел нахмурился, наблюдая за мальчиком, но тот спокойно рассуждал о смерти Бена, словно это была обычная задачка на сообразительность. Тогда Дэниел подробно расспросил Себастьяна о том, чем тот занимался накануне — до и после возвращения домой. Мальчик отвечал четко и последовательно.

— Ну и отлично, — сказал Дэниел.

Он чувствовал, что ребенок ему доверяет. И тоже ему поверил.

— Миссис Кролл? — обратился он к матери Себастьяна.

— Пожалуйста, зовите меня Шарлоттой. Мне никогда не нравилась фамилия мужа.

— Хорошо, Шарлотта, я хочу задать пару вопросов и вам тоже. Можно?

— Конечно.

От взгляда Дэниела не укрылось пятнышко губной помады у нее на зубах. Он развернулся к женщине всем торсом и заметил, как напряглась ее маленькая фигурка. Аккуратно подкрученные ресницы и ровная подводка на веках не могли замаскировать следов усталости вокруг глаз. Шарлотта как-то вымученно улыбнулась, и Дэниел подумал, что, если бы она узнала про помаду на зубах, это бы ее убило.

— Сегодня Себастьян был дома один, когда его навестила полиция?

— Нет, я была дома, только спала. У меня разыгралась мигрень, я приняла таблетку. И вырубилась.

— В полицейском отчете написано, что, когда Себастьяна уводили, он сказал, что не знает, где вы.

— О, это он дурачился. Понимаете, он так делает. Ему нравится заводить всех вокруг.

— Да я лишь хотел подшутить, — с готовностью откликнулся Себастьян. — Полицейские не могли тебя отыскать, поэтому они попросили прийти тетеньку из социальной службы…

— Я уже сказала, — тихо повторила Шарлотта, — я легла отдохнуть.

Дэниел сжал зубы. Интересно, что она скрывает? У него было больше доверия к мальчику, чем к его матери.

— А в воскресенье, когда Себастьян вернулся, вы были дома?

— Да, была, он пришел сразу после прогулки с Беном. Я никуда не выхожу…

— И вы не заметили ничего странного?

— Нет, совершенно ничего. Он просто пришел и… по-моему, сел смотреть телевизор.

— А в каком именно часу он вернулся?

— Около трех.

— Хорошо, — сказал Дэниел. — Себ, как ты себя чувствуешь? У полиции есть еще вопросы. Ты продержишься?

Шарлотта повернулась к Себастьяну и обняла его со словами:

— Уже поздно. Мы рады помочь, но, наверное, стоит перенести это на завтра.

— Я узнаю. Скажу, что мальчику нужно отдохнуть, но они вправе не согласиться. А если и согласятся, то могут отказать в залоге.

— Залог? Это еще зачем?

— Я буду о нем просить, но, скорее всего, напрасно, раз речь идет об убийстве.

— Себастьян не имеет к этому делу никакого отношения, — повысила голос Шарлотта, и у нее на шее напряглись жилы.

— Не волнуйтесь. Подождите меня здесь.

Было почти девять вечера, однако полиция намеревалась продолжить допрос. Шарлотта сбегала на Ричмонд-кресент за одеждой для сына, и он сменил белую робу на синие спортивные штаны с серой толстовкой. Его снова привели в комнату дознания.

Себастьян сидел между Дэниелом и матерью — все по одну сторону стола. Сержант Тернер расположился напротив Дэниела. Еще один полицейский, инспектор Блек с вытянутым лицом, сел напротив мальчика.

— Итак, Себастьян, ты задержан и не должен говорить ничего против своей воли, но все, что ты скажешь, будет считаться официальными показаниями.

Услышав такое вступление, Себастьян засопел, взглянул на Дэниела и натянул манжеты толстовки до кончиков пальцев.