Пока жизнь не разлучит нас - Ольга Баскова Страница 2

– Не сломай мне автомобиль. Тебе даже при твоей зарплате со мной не рассчитаться.

Тот сделал вид, что не расслышал, и потянул за рукав больничной одежды пациента:

– Вылезай, идиот. Кто позволил тебе садиться в чужую машину?

– Какого черта ты отлучился с рабочего места? – недовольно обратился к нему доктор. Охранник стушевался:

– Я вышел переговорить с одной дамочкой, которая навещает мать. Кругом было тихо. Откуда взялся этот тип? Да и вы хороши, Леонид Александрович. Знаете же своих пациентов. Зачем оставлять в автомобиле ключи?

– Следить за порядком – твоя работа, – парировал врач. Пациент дотронулся до его локтя:

– Извините, что так вышло, но я понял очень важные вещи. Мы можем пройти в ваш кабинет?

– Лучше в вашу палату, чтобы нам никто не помешал, – предложил доктор.

– Как скажете.

Когда они очутились в стерильной комнате, мужчина уселся на кровать и взволнованно заговорил:

– Я кое-что вспомнил. Вы можете установить мою личность уже сегодня.

Лицо врача выразило интерес:

– Правда? И что же вы вспомнили?

– Раньше я работал либо моряком, либо в туристической компании, – взволнованно начал пациент. – И потом, я умею водить машину. Судя по навыкам, я делаю это давно и имею собственный автомобиль. Вам стоит всего лишь обратиться в ГИБДД, и они предоставят все сведения обо мне.

Он ждал, что доктор сразу сорвется с места, но тот не шевелился.

– Почему вы не торопитесь? – удивился больной. – Я увидел себя в зеркале. У меня нормальная внешность, вы сказали, я был одет в дорогие вещи, а значит, у меня наверняка имеется семья, которая ждет и волнуется. Почему же вы медлите?

– И все же я не уверен, что эта мысль удачная, – пробормотал доктор, – но к ней стоит прислушаться. – Он встал со стула и направился к двери.

– Я все сделаю, не волнуйтесь, а сейчас Галя принесет вам лекарства для улучшения памяти.

Галя, как всегда, вошла сразу после его ухода. На блюдечке девушка принесла таблетки и стакан с водой.

– Выпейте, – властно сказала она, – и закатайте рукав.

– Доктор ничего не говорил про уколы, – заметил больной.

– Он не обязан обо всем вас информировать.

Пациент закатал рукав, она перетянула жгутом его руку и сделала укол в вену.

– Одно из лучших лекарств для вас – это сон, – пояснила Галя. Он пожал плечами:

– Я все равно не в состоянии с вами спорить.

– Вот и отлично.

Что ни говори, а колоть она умела. Его вена еле прощупывалась, но медсестра попала с первого раза, и мужчина погрузился в сон. Очнулся он под вечер с тяжелой головой. Врач, как волшебник, словно почувствовав, что пациент проснулся, появился в палате.

– Как спалось?

– Мне бы хотелось другого лечения, – признался мужчина. – Вы выяснили через ГИББД, кто я?

– Ждем результата, – обнадежил доктор. – Данные еще не прислали.

– Я считал, они делают это быстро, – пробурчал пациент.

Леонид Александрович наморщил нос:

– Наверное, не всегда. Сейчас Галочка принесет вам ужин. Ну, и вечерние таблетки, естественно.

Пациента передернуло:

– Сколько можно спать…

– Сон – лучшее лекарство, – повторил доктор избитую фразу.

Галя принесла весьма вкусную отбивную с картошкой и чай из трав.

– Поужинайте, а я сейчас вернусь.

Он жевал без аппетита, предчувствуя новые уколы, и не ошибся. После укола он заснул до утра. Утром повторилось все то же. Леонид Александрович сообщил, что сведений по-прежнему никаких не поступало, но, возможно, пациент еще что-нибудь вспомнит, и тогда дела пойдут быстрее, однако пациенту казалось, его сознание притупляется и все воспоминания еще глубже прячутся в оврагах памяти.

– Прогуляйтесь перед обедом, – посоветовал доктор.

Мужчина поднялся с постели и сделал несколько шагов. Идти было гораздо труднее, чем вчера. И все же он преодолел путь до холма, совершенно выбился из сил и присел на пустую скамейку под серебристой сосной. Пациент пытался припомнить еще что-нибудь из морского прошлого, но ничего не получалось. Сегодня память работала хуже. Многие слова, которые вчера так неожиданно выпрыгнули из мрака забвения, сегодня снова покинули его. Мужчина сидел, бессмысленно глядя в одну точку, и поднял голову только тогда, когда услышал чьи-то шаги. Высокий и тощий парень с взъерошенным чубом, по-военному коротко стриженным затылком и резкими чертами лица остановился перед ним.

– Георгий Алексеевич? – спросил он удивленно. Мужчина сначала не отреагировал. Юноша присел рядом: – Вы меня не узнаете? Впрочем, это и понятно: прошло столько времени. Я Клим Панфилов, капитан-лейтенант, военный журналист из газеты «Форосский маяк». Вы однажды спасли мне жизнь. Но это, наверное, для вас рядовой случай, а я никогда не забуду.

Пациент взглянул на него:

– Вы знаете, как меня зовут?

Парень кивнул.

– А разве… – и тут же закрыл рот рукой. – Но извините, – продолжал он, немного помедлив, – разве вы этого не знаете?

– Меня нашли несколько дней назад без сознания возле дверей этого заведения, – пояснил мужчина. – При мне не было никаких документов, а сам я ровным счетом ничего не помню.

– И за эти несколько дней вы не вспомнили совершенно ничего? – изумился Клим.

Мужчина пожал плечами:

– Нет, почему же… Я умею водить машину, знаю некоторые специальные термины, характерные для моряков гражданского флота, кажется, имел какое-то отношению к туризму. Я сообщил все это своему лечащему врачу, однако ему так ничего и не удалось выяснить, – пациент говорил с трудом, язык начинал заплетаться. Тянуло в сон. Журналист посмотрел на него с жалостью. Совсем недавно он видел другого человека.

– Вас зовут Георгий Карпов, – уверенно сказал он. – Вы знаете, что это за заведение?

– Какая-то частная клиника, – пробормотал Георгий.

Клим развел руками:

– Это психиатрическая больница закрытого типа, – бросил он.

Георгий побагровел:

– Вы уверены?

Панфилов кивнул:

– Я здесь по служебным делам. Возможно, вы видели представительного старика в инвалидной коляске. Это известный в городе контр-адмирал Вавилов. Его внучке потребовалась шикарная квартира деда, и она упекла его сюда. До недавнего времени адмирал был совершенно здоровым человеком. Думаю, она заплатила врачам, и те старательно превращают его в овощ. Родные даже не навещают его. Я хочу написать статью и восстановить справедливость.