Кара небесная, или Стикс-2 - Наталья Андреева Страница 2

Ольга вскакивает и кричит:

– Да сколько можно ждать! Мне двадцать девять лет! С карьерой модели покончено! Стара я уже для подиума, понимаешь? Стара! Я думала, что все наконец устроилось, а все, напротив, рушится! Дом сгорел, машина…

– Далась тебе эта машина, – раздраженно бормочет Ладошкин.

– Где деньги, Леша?

– А где бумаги?

– Нет никаких бумаг.

– И денег нет.

– Ну, вот и договорились.

* * *

Отдельный кабинет в фешенебельном ресторане в центре Москвы. Здесь почти не слышно музыки, официанты входят и уходят бесшумно, но пока они приносят блюда и разливают напитки, мужчины молчат. В кабинете их двое. Один – респектабельный господин лет пятидесяти в темном костюме и при галстуке, другой лет на двадцать моложе, в джинсах и толстовке. Он же и отчитывается:

– Да, я видел документальный фильм по федеральному каналу.

– Как же мы это допустили? Что туда выехала съемочная группа?

– Кто ж знал, что этим заинтересуются СМИ? Ну, двое-трое потерявших память. Откуда пятеро? Не исключено, что это всего лишь совпадение. Остальные «не наши». И потом… Никто не придавал значения какому-то врачу в психоневрологическом диспансере…

– Они все прошли через его руки. Ты слышал: он работает! И во всеуслышание об этом заявляет! По федеральному каналу! А главное, он знает, что есть такой препарат. А что известно нам? Я думаю, гораздо меньше.

– Да, вы правы, она почти ничего не знает. Только то, что ее любовник был одержим этой идеей, еще когда учился в Первом медицинском. Для того и получал второе высшее образование, уже на химфаке. Препарат, над которым он работал столько лет, называется «СТИКС».

– Стикс? Что это: Стикс? – морщится господин в костюме и нервно поправляет галстук. – Что-то знакомое.

– Это из древнегреческой мифологии, – с усмешкой говорит его собеседник. – Река забвения. Но я полагаю, в данном случае это аббревиатура. Его фамилия Саранский. «СТ-икс». Я видел его записи. Те, что он делал еще в институте. Других у нее, увы, нет. «СТ – x». Икс – транквилизатор Саранского, если прочитать наоборот. Он начинал работать именно над созданием транквилизатора, у него были проблемы с психикой. Потом его исследования перешли в другую область, но названия Саранский менять не стал. У него странный почерк. Мелкий, буквы с наклоном вправо. Саранский ведь был левшой. Даже писал в дневниках справа налево. Отсюда и «Ст-икс». Ну прямо Леонардо да Винчи!

– Да. Он был гений.

– Скорее психопат. Но – гениальный, не спорю. Если бы Саранский на днях не покончил жизнь самоубийством, его б убрали. Потому что его невозможно было контролировать.

– Это правда. Он забыл, кто дал ему деньги на исследования. И не собирался ни с кем делиться своим открытием. Хотел за границу сбежать. В американском посольстве лежат его документы… Ну и пусть себе лежат. Его все равно надо было убирать. И ни в коем случае не выпускать из страны. Деньги вложили мы, соответственно имеем право на прибыль. Ты вот что… – Господин в костюме вновь морщится и нервно поправляет галстук. – Все надо подчистить. В клинике. Того молодца, к которому начала возвращаться память, допросить с пристрастием. Где брал акцизные марки? Как называется фирма? Надо узнать, что именно он помнит. Во главе фирмы стоит подставное лицо. Возьми в оборот подставное лицо. Любовницу Саранского. У кого-нибудь из них должны быть записи. Черновики. Дискеты. CD-диски. Все, что угодно. Изъять весь материал.

– А с ними потом что делать?

– Ты знаешь.

– Я все понял.

– Ну, вот и работай. – И господин в костюме потянулся к рюмке с коньяком. – Выпьешь со мной?

– Если вы не будете настаивать…

– Не буду. Я знаю, что ты этого не любишь. И не надо. Как у тебя? Все нормально?

– Да, все в порядке.

– Проблемы есть?

– Если только ваши.

– Ну, вот и славно. Давай. – Он поднимает рюмку: – За здоровье. И – за успех.

* * *

Р-ск, однокомнатная квартира на втором этаже. Обстановка скромная, мебель далеко не новая, обои местами отстали от стен, штукатурка на потолке облупилась, здесь давно уже требуется ремонт. Молодая женщина прилипла к телевизору. Другая, гораздо старше, нетерпеливо спрашивает ее:

– Леся, ну и как тебе новая работа?

– Мама, отстань! Дай досмотреть!

– Да что ж там такое, что ты от экрана оторваться не можешь?

– Не видишь – Р-ск!

– Да какой же это Р-ск? Это ж больница!

– Погоди. Про Ваню говорят.

– О господи! Сколько можно!

Пожилая женщина раздражается и уходит на кухню. Минут через десять дочь кричит:

– Мама! Иди сюда!

– Ну, что еще?

– Все. Фильм закончился. Ты спросила про мою новую работу.

– Зря ты уволилась из прокуратуры. Все говорят: зря.

– Да потому что Мукаев всю мою кровь выпил! Видеть его больше не могла! Мы ж с ним каждый день встречались! Сил моих больше не было, мама!

– Но теперь-то его там нет!

– Так и Цыпина нет. Знаешь, как меня в прокуратуре называют? То-то. Нет, не вернусь.

– Собака лает, ветер носит. Пусть сплетничают, тебе-то что? Зато местечко теплое, в двух шагах от дома. Ехать никуда не надо. Ты ведь встаешь иной раз в пять утра! Жара ли, холод, тебе на станцию, на электричку. А ночью каково работать? Ты ж здоровье угробишь!

– Зато смена через две. И зарплата хорошая. Полгорода на работу в Москву ездят. Никто не умер.

– Кассирша в супермаркете! – не унимается мать. – Леся, опомнись!

– А у меня, мама, высшего образования нету. Да и не девочка уже. За тридцать перевалило. Кто ж меня в офис-то возьмет?

– Глянь на себя! Тощая, глаза злые. Что дальше-то будет, Леся?

– Что будет, то и будет.

Вдруг она вздрагивает. И говорит взволнованно:

– Мама, со мной такой странный случай произошел. В супермаркете.

– Какой случай, Леся?

– Представляешь, я встретила женщину, похожую на меня как две капли воды! Ну, почти. Она моложе, и вся такая холеная. В бриллиантах. Одета модно, прямо картинка из журнала! Стрижка – закачаешься! Очень красивая. Но мы с ней одно лицо! Клянусь! Если б я в блондинку перекрасилась, никто бы и не отличил!

Ее мать пугается:

– Ох, Леся! Не к добру это!

– Что не к добру? – прищуривается дочь.

– Встретить своего двойника. Примета плохая. Говорят, к скорой смерти. Тьфу-тьфу-тьфу!

– А я в приметы не верю! Подумаешь, похожа! Да мало ли на свете похожих людей? Может, мы с ней дальние родственницы?