Шотландский муж - Виктория Сомова Страница 2

Я всегда отличалась способностью влипать в различные неприятности, причем они как-то находили меня сами. В детстве, лазая по деревьям, я пыталась доказать мальчишкам, что не боюсь делать тоже, что и они, поэтому меня с радостью принимала в свои игры местная детвора. Я гордилась тем, что могу заслужить их уважение за свою отвагу. Это длилось ровно до тех пор, пока я не сломала ногу неудачно свалившись с очередного дерева. Мама тогда очень испугалась и запретила мне общаться с мальчиками и «таскаться» за ними повсюду, так она это называла.

– Ты должна быть девочкой в первую очередь, Рэйчел Пенелопа Пирс, а не каким-то сорванцом! Какой пример ты подаешь своей младшей сестре? Ты хочешь, чтобы Люсинда выросла такой же? Она же во всём тебя копирует! – говорила она, когда отчитывала меня.

«Ну кто называет дочерей Пенелопа и Люсинда?» – думала я, именно поэтому стараясь не походить на девочку.

Моя мама была наполовину француженкой и дала мне второе имя в честь своей любимой бабушки, а вот моей сестре повезло меньше. Наш отец назвал ее в честь своей тетки из Миннесоты, которая оставила ему всё свое наследство с условием, что одну из своих дочерей он назовет в ее честь. И вот вскоре после появления на свет Люсинды мы смогли купить большой дом у нас в Сакраменто. Моя сестра ненавидела своё имя и требовала называть ее Люси.

За то время, пока я сидела дома с гипсом на ноге, мои друзья-мальчишки отвыкли от меня и больше никуда не звали. А может и мама этому поспособствовала, поговорив с их родителями, но в любом случае с тех пор она взялась за мое воспитание и пообещала сделать из меня настоящую леди. У меня не было выбора, я начала учиться быть девочкой. Постепенно у меня появились подруги, а соседские мальчики уже смотрели на меня как-то по-другому, совсем не как раньше.

В старших классах мой лучший друг по детским играм Итан неожиданно предложил мне встречаться, чем очень удивил меня и поставил в неловкое положение, я же считала его просто другом и не видела в нем парня для свиданий. Впрочем, впоследствии такое со мной случалось постоянно в течении всей дальнейшей жизни. Мне нравилось общаться с Итаном каждый день обо всем на свете, мне было с ним легко и удобно, поэтому я согласилась. Почему бы и нет? Я думала общие интересы и привязанность – это и есть любовь и этого вполне достаточно для отношений. Когда на выпускном балу он впервые меня поцеловал, я увидела счастье на его лице, но сама не почувствовала того же. Мы недолго были вместе.

После школы я переехала в Сан-Франциско, чтобы поступить в Институт искусств, я мечтала стать художником. Я грезила новым большим городом, новыми впечатлениями и своими открытиями, которые готовит для меня жизнь. Чувствовать краски всего мира и находиться в среде таких же творческих личностей, как и я – вот чего я хотела в тот момент.

На первом курсе у меня снова появился лучший друг, его звали Марк, высокий симпатичный парень был родом из провинциального городка Амьен на севере Франции и учился вместе со мной. Он как-то подсел ко мне за обедом и предложил познакомиться, так мы стали общаться. Я рассказала ему, что тоже на какую-то часть француженка по матери и, наверное, это сблизило нас еще больше. Вместе мы ходили на выставки, обсуждали живопись и упражнялись в технике, рисуя друг друга. Однажды, я позволила ему нарисовать себя обнаженной и после этого у нас случился первый секс. До этого момента я не подозревала о его чувствах ко мне, а они были, как позже он признался. Действительно, как любит говорить моя сестра, которая видимо лучше разбирается в людях: «Мужчина никогда не будет дружить с женщиной, которую не хочет». Это был мой первый опыт, мы оставались вместе до конца обучения, после чего Марку пришлось вернуться во Францию. Мы расстались друзьями, сохраняя в сердце теплые воспоминания друг о друге. Он еще долгое время писал мне, а я отвечала, но не так часто, как бы ему хотелось. Я не была бесчувственной, хотя иногда такие мысли приходили мне в голову. Не сильно переживая расставания, я больше ощущала утрату, когда не имела возможности рисовать. Я считала это своей единственной истинной страстью и другой не испытывала.