Возвращение монашки - Ольга Гаврилина Страница 2

– Соус я сам сделаю, когда приеду. Целую! – И тут же добавил: – Лол, мне с тобой так легко!

Последняя фраза несколько удивила Лолу и даже заставила остановиться и задуматься, но она тут же решила не вдаваться в размышления по этому поводу и пошла смотреть, какие виды паст имеются у нее в запасе, поскольку прозрачные пачки со спагетти, «перьями» и «ушками» использовались ею редко и оттого стояли на самой верхней полке.

Через двадцать минут Никола ворвался в квартиру, бросил на стол какие-то пакеты и, напрочь забыв о соусе и пасте, хищно схватил Лолу, устремившись с нею на руках, точно с драгоценной добычей, в спальню.

– Плиту выключи! – успела пискнуть она и задохнулась от его поцелуев…

Это было так здорово, каждый раз заново узнавать и обретать друг друга! Лола закрыла глаза и улыбнулась недавним воспоминаниям.

Из домофона раздался сигнал открываемых ворот. Никола приехал!

Лола заметалась по ванной, опять поскользнулась, но на этот раз удержалась за бортик, накинула полотенце, спрятав ужасающую гематому, и, забыв о боли, стала сдвигать колонку в надежде прикрыть хоть часть трещины на зеркале. Пыхтя и краснея от напряжения, она сместила ее всего лишь сантиметров на десять и начала вытаскивать полотенца, уложенные внутри толстыми мягкими пачками. Набросав их на мраморную поверхность зеркального столика, она подвинула уже облегченную мебель, когда в дверь постучал Капелини:

– Можно войти?

Ну как ему это удается?.. Даже в таком огромном доме он без ошибки может определить, где именно в данный момент она находится!

– Сейчас! Секунду подожди! Только оденусь, – произнесла Лола, едва сдерживая порывистое от напряжения дыхание.

– Скажешь тоже, «оденусь»! Зачем?

Лоле показалось, что он прислушивается.

– А почему ты дышишь, как запыхавшаяся собачонка? Или кого-то спрятала в ванной?! – произнес он нарочито грозным голосом. – Все, захожу!

Лола приняла небрежно-расслабленную позу и облокотилась на подвинутую колонку, полностью загородив собой трещину.

Капелини с порога обнял ее, еще влажную. Полотенце тут же упало на пол, и в зеркале отразился уже налитой, красный с синим оттенком, синяк.

– Бог мой! – Никола отодвинул Лолу и посмотрел ей в глаза. – Боже! Как же ты умудрилась, бедная моя! – Он тут же бросился к шкафчику, где стояли лекарства.

– Вот так, поскользнулась… Хотела пируэт сделать, – угрюмо ответила она.

– Пируэт? Зачем? – Никола читал надписи на флаконах и ставил их рядом. – Давай я тебя до постели донесу, а лекарство найду потом.

Он аккуратно подхватил ее на руки, зарылся лицом в длинные волосы и принялся целовать затылок. Лола почувствовала, как он вдыхает запах ее наполовину мокрых волос, и внутренне сжалась: «Сейчас и на шишку наткнется…»

– Лол, у тебя старая шишка не прошла или… – Капелини даже остановился.

– Это уже новая. И зеркало в ванной разбито, – выдавила из себя Лола, понимая, что юлить бесполезно.

– Трещину я сразу заметил. А ты, значит, еще и головой стукнулась об него!

«Как он мог углядеть трещину, не понимаю! Там же только одна паучья лапка торчала внизу из-за колонки… Вот что значит сыщик в доме! Ничего не скроешь!»

Никола осторожно уложил ее на живот и поцеловал в плечо.

– Лежи тихо, а я сейчас тебе компресс на синяк сделаю.

– Извини, с зеркалом даже не знаю, как получилось… – Лола чувствовала себя неловко.

– Нашла о чем волноваться! Забудь. Выкинь из головы! Завтра же вызову мастера, он снимет мерку для нового. – Капелини направился в ванную.

Так он еще и компрессы умеет делать! А с зеркалом все-таки неудобно… Совдеповское начало вдруг неприятно зашевелилось в ней, хотя Лола уже привыкла считать, что полностью истребила его в себе долгим проживанием в Италии. Зеркальное полотно было не просто огромным, во всю стену, но и, по всей вероятности, старинным, сделанным на заказ. Его обрамляла причудливая керамическая рамка, изображающая бирюзовые водоросли и запутавшихся в них улыбающихся морских коньков, осьминогов и смешных креветок. Надо думать, его замена обойдется Капелини как минимум в две зарплаты.

Лола прекрасно помнила, что вилла и машина достались ему по наследству, и завещание было составлено таким образом, чтобы он, практически порвавший со своими богатыми родственниками, даже не мог от него отказаться. Как же ему удавалось содержать такую огромную виллу на свою пусть и не маленькую, но совсем не достаточную зарплату, чтобы оплачивать услуги садовников, которые два раза в месяц должны были облагораживать сад, специализированной фирмы, занимавшейся обслуживанием и еженедельной чисткой бассейна, а также женщины-марокканки, убиравшей дом и изредка готовившей еду? Для Лолы это оставалось загадкой.

Капелини вошел в спальню и принялся прикладывать пахнущую чем-то знакомым примочку на многострадальную ягодицу Лолы.

– А по поводу зеркала хочу тебе сказать, чтобы ты не переживала…

– Я и не переживаю, – попыталась возразить она, но внутренне содрогнулась: «Да он просто читает мои мысли! У меня что, на лице все написано? Вроде я не из таких женщин, простых, как вода и мыло …» ^[1]

– Понимаешь, мне ведь, кроме этой виллы и «Феррари», достался по наследству еще и счет в банке. Правда, я к нему не притрагивался, но все расходы на дом и машину списываются с него автоматически, начиная с оплаты счетов за электроэнергию, налога на собственность и заканчивая платежами за услуги разнообразных фирм, участвующих в содержании и ремонте. Мой вездесущий дедушка-адвокат предусмотрел все заранее.

«Здорово!» – чуть было не ляпнула Лола, но вовремя удержалась, догадавшись, что у Капелини существуют какие-то свои, неведомые ей, счеты с родней.

А Никола все хлопотал вокруг ее синяка, и Лола, начавшая уже задремывать после теплой ванны, подумала о том, что никто и никогда так не беспокоился о ней, кроме мамы. Да, именно Капелини с его недоступной аристократической внешностью, вспыльчивый, заставлявший остолбенеть подчиненных одним своим появлением, Капелини, способный поставить на место министра внутренних дел Италии, он и только он суетится сейчас с этим незамысловатым компрессом… Глаза Лолы закрылись, и она напоследок почувствовала, как Никола осторожно накрыл ее одеялом.

Разбудил Лолу телефонный звонок.

– Да, – зазвучал голос Капелини, который, оказывается, все это время сидел рядом с ней. – Я этими делами больше не занимаюсь, беру под свое начало отдел по борьбе с терроризмом.

Лола зашевелилась: «Интересно… А мне, значит, не сказал ничего!»

– Так обычное же дело! Разбирайтесь своими силами, – Капелини был неумолим. В трубке продолжали что-то долго и подробно объяснять. – Ну-ну, – сказал он, – все понятно. Только ко мне это не имеет никакого отношения.