Рай обреченных - Чингиз Абдуллаев Страница 2

Сообщение принял дежурный по райотделу. Он даже переспросилназвание поселка, убежденный, что звонивший ошибается, никакого убийства на ихтерритории не может быть. Но звонивший упрямо подтвердил, что найден трупубитого мужчины. Дежурный понял, что придется регистрировать это преступление.Если убитого нашли бы где-нибудь на границе района или на трассе, его вполнеможно было несколько сместить в сторону, в чужой район. Такие вещи иногдапрактиковались, и дежурные не спешили регистрировать трупы, зная, что вытянутыйв узкую кишку район представляет массу возможностей для подобного улучшениястатистики.

Это был поистине удивительный район. В райкоме партииработали сотрудники с очень неподобающими для подобного учреждения именами —Платон и Везир. Одно время начальником милиции там был офицер с редким именемЧапай. Именно так его и звали — Чапай. В местном КГБ работал свой Гамлет. А имяпредседателя исполкома Атакиши можно было перевести как «Папа мужчин». Это былудивительный район, существовавший по своим собственным законам. В нем быломножество колоний и спецкомендатур. В нем был лепрозорий, единственный на всемКавказе. В нем был поселок Гобустан, где имелись наскальные изображения древнихплемен, когда-то населявших эту землю. В нем был даже камень АлександраМакедонского, который проходил со своей победоносной армией по этим местам,когда покорял Персию, и, по преданиям, присел на этот камень. В этом районебыло особое место, куда привозили трупы казненных и расстрелянных в столицелюдей. Это было высоко в горах, и тела хоронили там тайно и спешно, чтобы о нихне узнали другие. В этом районе дружно жили представители всех народов —русские, азербайджанцы, армяне, грузины, евреи, лезгины, татары, даже греки,неведомо как появившиеся тут, молокане, поляки, чеченцы, ингуши, словом, этобыл маленький осколок большого зеркала, именуемого Империей.

С начальника райотдела строго спрашивали за увеличивающуюсяпреступность, и нужно было делать все, чтобы не портить средние показатели. Наэтот раз убийство в Умбаки полностью исключало такую возможность. Поселок былрасположен в самом центре района, вернее, в том месте, где он никак несоприкасался ни с трассой, ни с другими районами. А, значит, перекинуть труп начужую территорию не было никакой возможности. Дежурный записал сообщениенеизвестного мужчины о найденном трупе и пошел докладывать о случившемсяначальнику райотдела.

Подполковник был не в духе. Только вчера вечером на негонакричал секретарь райкома. Обычно тихий, смирный секретарь на этот раз несдержался. В столице уже давно шли митинги и демонстрации, теперь грозившиеперекинуться и в их отдаленный район. Раньше все смутьяны, желающие покричать,обычно уезжали в город. Сейчас многие из них предпочитали выступать передрайонным базаром, а это уже начинало беспокоить местные власти.

Одновременно с начальником милиции досталось за либерализм имягкотелость и другим руководителям так называемых правоохранительных органов —прокурору, начальнику местного отделения КГБ, даже старшему судье. Теперь,получив сообщение о найденном трупе, подполковник буквально взорвался. Умбакибыл самым спокойным поселком в их районе. Там полвека ничего не случалось.Самое обидное, что это случилось в самом конце полугодия, перед подведениемитогов. Он приказал немедленно отправить в поселок оперативную группу. И вызвалмайора Шаболдаева.

Майор был полным, часто потеющим человеком с большим,выпирающим из брюк животом. Густые черные брови, жесткие курчавые волосы, уженачинающие расплываться черты лица, привычная усталость и всегда мятая формабыли его визитной карточкой. Вместе с тем это был неплохой специалист, хорошознавший район и его жителей, умевший понять психологию местного населения.

— Шаболдаев! — грозно начал подполковник, когда майоросторожно вошел в его кабинет. — Как там у нас по последнему делу об этихквартирных кражах?

— Пока ищем, товарищ начальник, — доложил майор, все ещестоя у дверей.

— Ты садись, — пригласил его шеф, — проходи и садись.

Майор понял, что предстоит серьезный разговор. Подполковникбыл строгим и не любил панибратства. Обычно подчиненные офицеры не оченьзадерживались в его кабинете.

— Наши показатели знаешь? — строго спросил хозяин кабинета.

— Знаю, — Шаболдаев на всякий случай вздохнул. Он непонимал, о каких показателях спрашивает начальник, но не мог в этом признаться!