Часовщик с Филигранной улицы - Наташа Полли Страница 19

Он вышел из коляски, радуясь возможности пройтись и расправить одеревеневшие от долгого сидения мышцы; нагретый воздух пах летом и пыльцой растений. Пятьсот миль дороги, которые ему пришлось проделать всего за четверо суток, доставили ему гораздо больше неудобств, нежели блаженная глупость возницы. Новые сотрудники Британской миссии вечно задавали один и тот же вопрос: где, черт возьми, железная дорога? Он убеждал их, что правительство прилагает все усилия, но на самом деле даже сообщение между Токио и Йокогамой откроется только в будущем году, хотя расстояние между ними просто смешное. Если же говорить о продолжении железной дороги до крайнего юга, то это дело весьма отдаленного будущего. Он вытянул руки вперед, как будто желая поторопить это будущее, или, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы не заработать артрит в возрасте тридцати одного года.

Он посмотрел на свои руки, и его поразил их вялый, болезненный вид. Таким же был вид у троих его помощников. Местное солнце честно высвечивало все морщинки и складки кожи, которые вежливо маскировали токийские туманы.

– Господин Ито? – поинтересовался остановившийся рядом с ними мужчина. В отличие от Ито и его помощников он буквально светился здоровьем. У него была золотистая кожа и шелковистые волосы, забранные сзади в конский хвост, а строго традиционная одежда, если не считать прикрепленных к поясу карманных часов, казалась удобной и защищающей от жары.

– Меня послали за вами из замка. Меня зовут Кэйта Мори, – представился он.

Услышав имя Мори, Ито отвесил поклон. Человек поклонился в ответ, хоть в этом и не было необходимости. Отец Ито был книготорговцем, а члены семьи Мори – рыцари. Притом хорошо информированные рыцари.

– Но я ведь никого не предупреждал о своем прибытии, – озадаченно произнес Ито. – Мы собирались остановиться в гостинице на улице Камигокен.

– Вы не можете останавливаться в гостинице, когда у нас пустует восемьдесят комнат, – улыбаясь, ответил Мори.

– Это очень любезно с вашей стороны, господин, – сказал Ито, задаваясь вопросом, кто из его окружения их выдал. По правде говоря, это мог быть любой из них. Не одни лишь возницы испытывают благоговение перед знатными домами.

– Ну что вы. Пойдемте, я покажу вам дорогу.

Ито пошел с ним рядом. Один из его помощников, шедший позади них, прошептал по-английски:

– Их кто-то предупредил. В противном случае лорд Такахиро ни за что не проявил бы такую щедрость по отношению к государственным служащим.

Мори оглянулся.

– Он проявил предусмотрительность, полагая, что, если министр внутренних дел является без уведомления, цель его визита, скорее всего, чрезвычайно важна и безотлагательна, – он говорил по-английски с британским акцентом.

Все, к кому он обращался, замерли, глядя на него в замешательстве.

– Простите меня, господин, – промямлил оконфузившийся помощник. – Я не хотел вас оскорбить.

– Не волнуйтесь, я на вас не в обиде, – успокоил его Мори.

Ито пристальнее всмотрелся в него. Сначала ему показалось, что Мори намного моложе, но теперь он понял, что они оба примерно одного возраста. В октябре Ито исполнится тридцать, и совсем недавно он предавался грусти, обнаружив в шевелюре первые седые волоски. У Мори не было седины в волосах.

– Так, значит… в замке теперь говорят по-английски? – спросил он. – Когда я здесь жил, это было просто неслыханно.

– Это и сейчас запрещено. Но мне нравится говорить по-английски.

Дорога, ведущая к воротам замка, была запружена людьми, и Ито забеспокоился, что его и без того пыльный костюм помнется в толпе, однако возчики, дворники, рыночные торговки и прочий люд расступались, расчищая перед ними дорогу. Продавец яблок не замечал их, пока они не оказались всего в нескольких футах от него, и, внезапно поняв, рядом с кем он находится, в ужасе бросился на колени и прижался лбом к пыльной мостовой. Этот жест явно был обращен к Мори и не имел никакого отношения к Ито и его компаньонам.

– Встань, – ласково обратился к нему Мори, и тот, еще раз униженно попросив прощения, поспешил прочь, сжавшись и стараясь стать незаметным.

К замку Хаги вел короткий мост. Пока Ито рос, замок всегда был у него перед глазами, но с годами память о нем затуманилась. Теперь замок вновь предстал перед ним во всем своем великолепии. На фоне ярко-голубого неба резко вырисовывалась его черно-белая громада. Замок стоял на поднимавшемся от реки двадцатифутовом основании, и его стены нависали над городом. Сам замок представлял собой нагромождение из построек, возводившихся на протяжении многих десятилетий и сросшихся в единое целое. Мори провел их через черные ворота. Ито замедлил шаг. Ему никогда раньше не приходилось бывать в замке: люди незнатные, не имеющие отношения к семейству Мори и не состоящие у них на службе, сюда не допускались.

С огромного вишневого дерева опадали белые лепестки, ветер подхватывал их и вихрем кружил по вымощенной каменными плитами мостовой. Листья были с коричневатой кромкой, уже привядшие, чего никак нельзя было сказать о свеженьких, с яблочным румянцем на щеках, снующих во все стороны девушках-служанках, которые, сложив ладони, не поднимали скромно потупленных глаз, даже если навстречу им попадалась группа восторженно кланяющихся молодых людей. Если бы Кэйта Мори сказал им сейчас, что в ворота вставлены сделанные искусным мастером линзы, через которые посетители могут увидеть прошлое, Ито бы ему поверил. Люди и здания вокруг него выглядели так же, как, наверное, выглядели сотни лет тому назад.

– Лорд Такахиро сейчас занят, – сказал Мори, ушедший немного вперед и теперь ожидавший их у входа в главное здание. – Но если вы изволите последовать за мной, я покажу вам, где можно подождать аудиенции.

– Благодарю вас, – ответил Ито. Он сомневался, что лорд Такахиро и в самом деле занят. Аристократы, имея дело с государственными служащими, часто изображали занятость. Ито полжизни провел в ожидании в приемных и прихожих, терпение было тут залогом успеха. И время ожидания следовало всегда учитывать, планируя встречу со знатным человеком.

Мори пошел впереди, показывая дорогу. Деревянные полы тихо заскрипели у них под ногами. Ито поморщился. Он терпеть не мог соловьиные полы. Название намекало на то, что они будут петь и чирикать, но в реальности издаваемые ими звуки были ужасны. Мори шел бесшумно, и Ито старался ступать след в след, но тщетно. Над их головами высились два яруса галерей, развешанные на них шелковые полотнища трепетали на сквозняке. Сам зал поражал пустотой, в нем гуляло эхо.

Пройдя через раздвижные двери, они двинулись по длинному коридору. Вдоль его стен были выставлены рыцарские доспехи. Ито насчитал десять. Последний, десятый панцирь хранил на себе следы пуль.

– Это осталось после войны? – спросил он.

– Да, – ответил Мори, не глядя. – Большинство рыцарей из нашей семьи сражались за императора. Это их доспехи.

Они прошли в комнату, где для них был приготовлен чай; из окна открывался великолепный вид на сады. Отсюда было видно, как сильно обветшала старая стена. Она уже давно нуждалась в ремонте, не случайно при въезде в город они заметили возившихся возле стен рабочих. Мори лично прислуживал им и подавал чай.