Четыре степени жестокости - Кит Холлиэн Страница 19
Четыре степени жестокости - Кит Холлиэн читать онлайн бесплатно
— Это я. — Я чувствовала себя полной идиоткой, разыгрывая здесь сцену из «Ромео и Джульетты».
— Офицер Уильямс?
— Да. — поморщилась я. Достав ключи, открыла дверь и зашла внутрь, но оставила дверь открытой.
Он выглядел напуганным, будто не ожидал, что его фантазии станут реальностью. Я пришла к нему во всеоружии и в полной боевой готовности.
— У нас две минуты, и ты должен мне кое-что объяснить.
Он кивнул.
— Что?
— Драка во дворе. Ты боялся, что с Кроули случится нечто подобное?
Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом, затем снова кивнул:
— Не знаю. Возможно.
— Элгин напал на Кроули из-за того дурацкого комикса?
И снова осторожный кивок.
— Думаю, да. Эта новость многих расстроила. Оказывается, они не знали, что Кроули все еще работает над ним.
— Многих?
— Элгина. Роя. Я слышал, что и других.
— Роя?
— Немного. Однажды я слышал, как он назвал Кроули психом, когда приходил навестить его. Они крупно повздорили. Кроули хотел, чтобы я постоял на стреме, пока они говорили.
Значит, Джош прикрывал их.
— А где комикс сейчас?
Джош пожал плечами.
— У меня его нет.
— Его забрал Кроули?
— Не знаю. А где Кроули?
— Мотает свой срок. — Внезапно я услышала шум в коридоре лазарета. Где-то хлопнула дверь. Я испугалась, что меня застукают за нарушением служебных полномочий. Выскочила из камеры Джоша и закрыла за собой дверь.
— Где Кроули? — снова спросил Джош.
Я проигнорировала вопрос и вернулась в приемный покой.
Я заглянула в огороженную решеткой палату интенсивной терапии, высматривая Элгина. По крайней мере нужно справиться о его состоянии. И тут я увидела Маккея. Он сидел в приемной на краю стола, и вид у него был растерянный. Я подумала, что ему нехорошо, и поспешила к нему.
— В чем дело? — спросила я. — С тобой все в порядке?
Выглядел он паршиво. Маккей закашлялся и долго не мог остановиться, пока в груди не послышалось хлюпанье. Затем стер пот со лба.
— Неподходящее время для простуды, — пробормотал он.
Я немного успокоилась, отыскала стул, присела. Нам обоим требовалась передышка.
— Вечно ты простужаешься, — заметила я. — Это все от курения и выпивки.
Я поблагодарила его за помощь, хотя была немного напугана тем, что он использовал электрошокер. Маккей, вероятно, заметил, что мне не по себе, и начал вспоминать о старых временах. Рассказал, как они раньше улаживали подобные конфликты. Если заключенный нападал на охранника, ему это не сходило с рук. Я понимала, к чему он клонит, но слишком устала, чтобы обсуждать нюансы более человечных вариантов. После пережитых потрясений ужасно разыгрался аппетит. Я вспомнила, что в шкафчике у меня есть томатный суп, который хранится там уже не меньше года. Первый раз за все это время мне захотелось его съесть. Если бы только удалось побыстрее добраться туда, снять шлем и посвятить себе хотя бы пятнадцать минут, я быстро пришла бы в себя.
Неожиданно Маккей замолчал. Я заметила, что выражение его лица изменилось, в глазах появился страх. Я потянулась к нему, но прежде, чем успела дотронуться до плеча, он откинулся на спинку стула. Его руки безвольно повисли, и он потерял сознание. Я стала кричать, звать на помощь, одновременно пытаясь ослабить его бронежилет.
Как-то раз надзиратель, который летом работал лесником-волонтером, рассказывал, что лес может гореть под землей. Вместо стены огня, выжигающей деревья на определенном участке, лесной пожар может вспыхнуть в самом неожиданном месте. Ты идешь между деревьями, окутанными легкой дымкой, чувствуя жар у себя под ногами, и вдруг демон вырывается на поверхность и пожирает березу слева от тебя или начинает крутиться в воздухе, словно блуждающий огонек.
Ты не понимаешь, как возникает такой пожар, можно ли его предупредить и как с ним бороться, потому что он находится глубоко внизу, вне поля твоего зрения. Примерно так же я чувствовала себя в Дитмарше во время моего двойного дежурства, которое последовало за сердечным приступом Маккея.
На следующую ночь взбунтовался блок «В», и никто не мог объяснить причину волнений. Погасить такой пожар было несложно — уставшие зэки с радостью сдавались. Они напоминали иракских солдат, которые легко складывали оружие, чтобы выждать подходящий момент для следующей атаки. Эти несвязанные между собой восстания заставляют все время пребывать в состоянии боевой готовности и со страхом ждать следующего сюрприза. Вскоре ожидания оправдались: в камере «Г1» случилась драка: в руку мертвого зэка воткнули иголку, кто-то стрельнул из самодельного пистолета булавкой в шею надзирателю — не исключено, предварительно ее обмакнули в кровь ВИЧ-инфииированного или в фекалии. После этого мы боялись невидимых стрел, прислушивались к каждому шелесту, вздрагивали от легкого зуда.
У меня не было времени справиться о состоянии Маккея, и все же я переживала за него и очень хотела узнать, все ли в порядке. Когда через два дня после приступа, случившегося у Маккея, с утра пораньше завыла сирена, объявляя о побеге из тюрьмы, этот звук стал громом среди ясного неба и окончательно сбил меня с толку. В такие минуты чувствуешь себя так, словно у тебя над ухом просвистела шрапнель.
Побег заключенного? А почему бы, черт возьми, и нет? Время от времени кому-то обязательно удается перелезть через ограждение.
Потом начались обсуждения. В конце концов, пропал заключенный. Но кто? Кто что заметил? Когда его видели в последний раз? Я помнила имена всех зэков, которых под конвоем провожала в изолятор. Но я, как и остальные, боялась совершить ошибку. Маленькая оплошность может повлечь за собой большие неприятности.
Когда же прошел слух, что беглец не кто иной, как Джон Кроули, в мое сердце закралось дурное предчувствие. Как мы могли упустить его? Прошло три дня после происшествия во дворе, но никто не знал, куда его отвели и кто это сделал. Возможно, его проводили в лазарет, чтобы оказать медицинскую помощь, как и остальным участникам драки. Или же без промедления отправили в изолятор? Меня смущало, что ни один офицер охраны не признавался в том, что это он конвоировал Кроули. Разумеется, рано или поздно следствие установит имя этого надзирателя. Но не лучше ли сразу сообщить о своей ошибке? Я все еще надеялась, что этот человек сам во всем признается. Что Кроули где-то спрятали и потеряли, как бумажник, или часы, или связку ключей, но потом они вспомнят о нем. Вероятно, произошла ошибка с документацией, служебная оплошность — в наше время невозможно сбежать из тюрьмы, если рука в гипсе.
Во время дежурства я внимательно следила за всеми членами группы брата Майка. Заметила, что Скважина, Горацио и Бредвин сидят вместе в общей комнате. Я не могла найти причину поговорить с ними, однако обратила внимание, что все они напуганы и встревожены. Хотя, возможно, мне показалось. Джош находился в своей комнате в лазарете, Рой Дакетт залечивал ранение в больничной палате в открытой зоне, а Лоуренс Элгин покоился на точно такой же койке, только окруженной решеткой, а его руки и ноги были прикованы к кроватной решетке. Но особенно меня беспокоило то, что я стала замечать странные метки на стенах и на полу, они были нацарапаны на дверях и трубах в туалете. Иногда это были фрагменты фраз, иногда — непристойные стишки. «Стреляй сейчас», «Выпьем», «Боже, благослови Дитмарш». «Да будет свет!», «Шалтай-Болтай — хуже всех!» Но иногда попадались и более интересные почеркушки: линии и точки, которые соединялись в причудливые узоры, круги, петли, очертания неизвестных стран и другие наброски, нацарапанные неумело и беспорядочно. А еще повсюду были рисунки — кое-как нарисованные животные, напоминающие наскальную живопись, огромные пенисы и бездонные вагины, груди размером с дыни, различные виды соитий, изображенные в разных ракурсах, ножи и стрелы, гоночные машины, солнце, луна, башни города.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии