Ведется следствие - Кира Измайлова Страница 19

Весь цвет общества уже собрался к завтраку.

– Каролина, как обычно, задерживается? – поинтересовался господин Бессмертных.

– Похоже на то, – ответил доктор. Поручик (как-то уже сложилось, что он теперь трапезничал вместе со всей командой) посмотрел на него с укоризной, но сказать ничего не сказал.

– А любопытно, – произнес генеральный следователь, неторопливо размешивая ложечкой овсянку, – отчего это господина Сверло-Коптищева никогда не бывает в вагоне-ресторане?

– А это оттого, господин Бессмертных, – поспешил поделиться сведениями Ян Весло, – что он только у себя в купе кушать изволит. И только то, что ему приносит камердинер… и предварительно пробует.

– Хм, – сказал следователь, – в чём-то его можно понять. Думаю, здесь не найдется человека, который не желал бы его отравить. Однако, судя по выражению вашего лица, Ян, вы слышали еще о чем-то интересном, не так ли?

– Верно, господин Бессмертных, – ухмыльнулся оперативник. – Этот господин – достопримечательность Королевской паровозной компании. Он вообще-то рояльных тел пытатель.

Теодор вопросительно приподнял бровь.

Ян раскрыл блокнот в роскошной кожаной обложке и прокашлялся:

– Это крупнейший специалист по конструкции роялей в Каролевстве, лучший настройщик, видный теоретик игры на клавишных инструментах. Левое ухо господина Сверло-Коптищева считается достоянием короны…

– Мог бы и запомнить, – заметил Берт.

– А смысл? – хмыкнул Ян. – Также отмечено, что лучшие музыканты дерутся, чтобы играть на инструментах, которые он настраивал!

– Угу, а как только он приближается к клавиатуре, в ужасе разбегаются, – кивнул Берт.

– У него контракты с уймой всяких заводов, – продолжал Ян, не слушая, – так что он вечно в разъездах, а рояль с собой возит по долгу службы – чего-то там с ним делает, настраивает по-разному, разные техники опробует. За что, собственно говоря, попутчики его терпеть не могут.

– Так-так, – с любопытством проговорил Руперт. – Видимо, с ним уже случались какие-то казусы? Ведь не просто так он не выходит к столу…

– Ну да, – кивнул оперативник. – Его как-то с поезда сбросить пытались, в другой раз – оскорбить действием, так он возьми и сгоряча заяви, мол, что сделает еще тридцать рейсов на Большом Королевском экспрессе и останется жив.

– А не погорячился ли он? – усомнился доктор.

– Ну, этот рейс – уже двадцать четвертый, – ответил Ян. – Опять же, меры предосторожности он принимает. Камердинер у него вот за дегустатора… а еще он револьвер с собой носит и, по слухам, обращаться с ним умеет. Да любой бы выучился, когда такие ставки-то!

– Ставки?

– Конечно! На него же пари заключают по всему Каролевству – сколько еще продержится. Ну а паровозная компания, ясное дело, всячески его поддерживает – реклама-то какая! Опять же, живая достопримечательность… Какой-то промышленник бешеные деньги поставил на то, что Сверло-Коптищев пари выиграет, оптимист такой… Компания, надо думать, тоже ставки делает, так что… И чем дальше, тем интереснее! Сверло-Коптищева уж и отравить пытались, и застрелить, и в прачечной сварить… Пока держится.

– Вот, оказывается, какие тут кипят страсти, – покачал головой Руперт. – Благодарю, Ян, это была крайне занимательная история. О, а вот и наша дорогая… спутница.

Мужчины недоуменно уставились на шествующую по проходу. Дамы и господа приподнимались из-за столиков и что-то сочувственно говорили ей. Каролина скорбно кивала и, кажется, благодарила.

– Каролина, дорогая, что это с вами? – встретил ее Бессмертных. – Ведь сегодня, если не ошибаюсь, у вас не день траура…

Бессмертных никогда не ошибался в таких вещах, поэтому Каролина лишь кивнула.