Укради меня у судьбы - Карла Кэссиди Страница 19

— Все в порядке? — забеспокоилась Шерри, когда Клинт в четвертый раз поменял ряд.

— Нормально. Просто соблюдаю элементарную осторожность.

Он менял ряды еще несколько раз, постоянно поглядывая в зеркальце. Наконец успокоился, и машина пошла ровнее.

Шерри тоже расслабилась, устроилась на сиденье поудобнее и стала рассматривать пролетающий за окном пейзаж.

— Нет ничего прелестнее весны на Среднем Западе, — заметила она.

— Кроме осени, — отвечал Клинт.

— Ты прав, осенью здесь тоже замечательно, — согласилась Шерри. — Люблю холодный, звонкий воздух и запах горящих листьев.

— И прохладные ночи, когда так приятно устроиться поудобнее в каком-нибудь уютном местечке, — добавил Клинт. Его взгляд на секунду встретился с ее, потом он резко перевел глаза на дорогу. — Да, осенью здорово.

Шерри представила, как они с Клинтом устраиваются поудобнее под тяжелым темно-синим одеялом на его постели и его горячее тело прогоняет прохладу ночи.

Она прочистила горло и отогнала неподобающие мысли.

— Кстати. Могу сообщить: прошлым вечером, когда ты гулял на улице с Энди, я позвонила Уолту и уволилась.

Клинт недоверчиво дернул головой и посмотрел на Шерри в изумлении.

— Шутишь! И что собираешься делать? Вернуться к преподаванию?

— Не знаю… возможно. Честно говоря, я еще не знаю, чего хочу. Просто поняла, что пришла пора что-то изменить. — И Шерри задумчиво стала смотреть в окно.

Она провела три дня с Кэтрин, и за это время девчушка преподала Шерри ценный урок: она может общаться с детьми, любить их и не чувствовать мучительной боли от сознания собственного бесплодия.

— Я накопила немного денег. Так что могу для начала позволить себе просто отдохнуть и поразмышлять, что именно делать.

Клинт сверкнул улыбкой и, протянув руку, легко коснулся ладони Шерри.

— Я рад за тебя, Шерри. Никак не мог понять, что заставило тебя бросить работу учителя и наняться к Уолту.

Шерри кивнула и снова посмотрела в окно. Да, он никогда не смог бы понять… никто не смог бы понять глубину ее боли, когда она обнаружила, что не способна иметь детей.

Ее мать тогда плакала вместе с ней, а потом по своей прагматичной привычке велела забыть все и жить дальше. Сестра Шерри в этом деле заняла свою позицию и старательно избегала всяких разговоров о детях.

А Клинт тогда произнес все нужные слова — что это неважно, что он все равно любит ее. Но она увидела мгновенную вспышку разочарования в его глазах и не могла забыть ее.

Узнав, что не сможет иметь детей, Шерри не сразу расторгла их помолвку. Она подождала месяц, мучительно долгий месяц, и потом сказала Клинту, что ее чувства к нему изменились и она больше не любит его.

Ей не нужна была его жалость, Шерри не хотела, чтобы Клинт узнал — только ее бесплодие разрушило их планы. Легче было соврать, что ее любовь к нему была ошибкой.

— Ты что замолчала? — спросил Клинт, прерывая мысли Шерри.

Она пожала плечами.

— Так, задумалась.

— О чем?

Шерри улыбнулась ему.

— О всяких глупостях.

Клинт приоткрыл окно, и ароматный весенний воздух ворвался внутрь машины.

— Знаешь, это время года всегда напоминает мне о том, как мы впервые встретились. Это было в такой же погожий день.

Ее улыбка стала шире.

— Ты появился здесь, новый, симпатичный заместитель шерифа, а я только что окончила колледж.

— Я не был уверен, что смогу прижиться в таком маленьком городке, как Армодейл, после жизни в Канзас-Сити, но, стоило мне увидеть тебя, я понял, что прекрасно справлюсь. — Теперь губы его змеились усмешкой — теплой, дружеской; он посмеивался и дразнил Шерри. — Ты была такой бойкой и полной энергии.

— А ты выглядел таким значительным, вышагивая по городу в форме и кидая на всех повелительные взгляды.

— Я не вышагивал, — запротестовал Клинт, смеясь.

— Вышагивал, вышагивал, — убеждала Шерри с дразнящей улыбкой. — У тебя была этакая размашистая походка парня из большого города, которая сводила с ума каждую женщину и подначивала каждого мужчину в нашем городе вытолкать тебя взашей.

— Теперь, когда ты сказала об этом, я смутно припоминаю, что, похоже, и вправду куча парней нахально вертелись у меня перед носом в первый год службы. — Клинт посерьезнел и нахмурился. — Признаюсь, может, я и выглядел немного надменно, но это была чистой воды самооборона.

— Самооборона? И от кого же ты оборонялся? — Шерри внимательно посмотрела на мужчину.

Мысль о том, что Клинт может быть беззащитным и уязвимым, показалась ей чуждой. С того момента, как Шерри познакомилась с ним, он всегда выглядел человеком вполне владеющим собой, уверенным в себе и своих способностях.

— Мне было всего двадцать три, и я только что вышел из академии, когда шериф Бодин нанял меня. У него оставались колебания по поводу моей молодости и неопытности. Мне на самом деле было важно доказать, что я справлюсь с работой, не только всем жителям Армодейла, но особенно самому себе.

— Твои родители умерли прежде, чем ты окончил академию, так ведь? — мягко спросила Шерри. За все годы, что они знали друг друга, Клинт ничего не рассказывал о своих родителях, только раз обронил, что они погибли в автокатастрофе незадолго до того, как он перебрался в Армодейл.

— Да, за месяц до выпуска.

Шерри заметила, что руки Клинта крепче сжали руль и черты лица стали непроницаемы, запрещая ей дальше расспрашивать о его отношениях с родителями.

Шерри гадала, потому ли Клинт так неохотно говорит о своих родителях, что горюет об их смерти, или потому, что их взаимоотношения с сыном были напряженными?

— Ну что, пора позавтракать? — Клинт указал на стоянку впереди.

— Конечно, с удовольствием, — откликнулась Шерри.

Через несколько минут они сидели друг против друга в кабинке, а Кэтрин с восторгом колотила ложкой по перекладинке своего высокого стульчика.

— До чего же она милый ребенок! — дивилась Шерри. Кэтрин проснулась, когда они несли ее в ресторан, и улыбка мгновенно осветила ее ангельское личико.

— Вся в папочку, — отвечал Клинт, подмигивая малышке.

Шерри гадала, что сделает Клинт, если они обнаружат, что ребенок — не Кэнди и, соответственно, не Клинта. У нее было ощущение, что его сердце просто разобьется. Клинт так ласкал Кэтрин, словно точно знал, что это его дочь.

У их столика появилась официантка, пожилая женщина, которую звали, как гласил именной жетон, Альма. Она вручила каждому меню и восторженно заахала, разглядывая Кэтрин.

— И на кого же мы, маленькие, похожи? Глаза определенно папочкины, но носик определенно мамин. Просто куколка, а не девочка.