Подставная фигура - Данил Корецкий Страница 19

После этого телефон на золотаревской кухне издает деликатный писк: все нормально, Иван Федорович, можно выходить.

Золотарев к этому времени всегда наготове, ему остается только взять свой «дипломат». Сергей ждет у двери и идет впереди, страхуя. В левой руке рация, – правая в кармане, на взведенном пистолете. Вытащить и выстрелить – секунда, но Сергей умеет стрелять и через карман. У киллеров в данном случае нет ни малейшего шанса. Впрочем, убивать начальника нелегальной разведки нет никакого смысла: другое дело – похитить, выдоить данные о зарубежной агентуре. Хотя... В сильном государстве такое немыслимо, а разведчики слабого никому особенно и не нужны. Разве что похитить для выкупа. Сейчас это – самая вероятная опасность.

Выйдя из подъезда, генерал осматривается, глубоко вздыхает и садится назад. Сергей плюхается рядом с шофером.

Воздух сегодня с утра мутноватый, будто каплю теплого молока добавили, – и в то же время светящийся, чистый, праздничный, как на средневековых фресках. Гемоглобин, адреналин – что-то такое растворено в утреннем московском пространстве, что-то здоровое, бодрящее, еще не испорченное, не переработанное чужими легкими. Приятно.

Если Золотарев и переберется в Ясенево, так только затем, чтобы сэкономить полчаса на утреннюю пробежку.

Секретарша Ирочка уже на рабочем месте и ставит мировой рекорд по скорописи.

– Доброе утро, Иван Федорович. Только что принесли из аналитического отдела.

Она передала Золотареву пакет. Иван Федорович быстро взглянул на бумаги, сказал:

– Очень хорошо. Через полчаса свяжитесь с Яскевичем, пусть зайдет ко мне.

Быстрые Ирочкины пальцы уже набрали нужную строчку в электронном «Органайзере» – можно не сомневаться, что ровно через тысячу восемьсот секунд Яскевич получит соответствующую информацию.

– Вам кофе или чай, Иван Федорович?

– Кофе. – Золотарев тепло улыбнулся. – Можно без пенки.

Ирочка улыбнулась в ответ – наверное, это был какой-то словесный код, значение которого не понять никому, кроме обладательницы самых стройных ног в аппарате СВР и ее непосредственного начальника.

Золотарев открыл свой кабинет, прошел внутрь, повесил пальто в шкаф.

Бросил на стол пакет, достал из ящика пачку «Мальборо», закурил, сел в кресло и с головой ушел в изучение бумаг. Смолил он, как правило, только на работе – дома почему-то не хотелось.

Перед ним лежал отчет аналитического отдела «Деятельность агента Бена после ареста связников в 1969 году». Отчет помещался всего на четырех страницах, и суть его была предельно ясна. Иван Федорович выпил кофе, выкурил еще сигарету.

Да, все это может вылиться в грандиозный скандал.

– Подполковник Яскевич в приемной, Иван Федорович, – почтительно доложила Ирочка.

– Пусть зайдет.

Почти сразу распахнулась дверь.

– Разрешите?

У вошедшего – лицо интеллигента в пятом поколении, большие, широко расставленные глаза, безукоризненные манеры. Яскевич заведовал Западно-Европейским сектором с 1994-го и был одним из приближенных людей бывшего Директора. Тот сам относился к «высоколобым» и не боялся окружать себя такими же.

– Садитесь, Станислав Владимирович, – пригласил Золотарев. – Что вы думаете о последнем сообщении Артура?

Яскевич отличался тем, что помнил все шифровки, проходящие по его сектору.

– Думаю, что это ерунда. Томпсон и его жена сидят в английской тюрьме уже двадцать восемь лет. И еще им осталось два года.

– А Артур видел его в Ницце. Причем с молодой и привлекательной женщиной. Явно довольного жизнью.

– Явная ошибка. Другого объяснения быть не может. Золотарев кивнул, будто соглашаясь.

– Ну а если все же не ошибка?

– Перевербовка? – Яскевич пожал плечами. – Столько лет прошло. Бен давно умер. Какое все это сейчас имеет значение?

– Лорд Колдуэлл давно умер, – снова согласился Золотарев. – Но в силу ряда причин, о которых речь пойдет позднее, нам крайне необходимо знать, какой ориентации он придерживался в последние годы жизни.

– После ареста Птиц он был настолько напуган, что отказался поддерживать с нами какие-либо контакты.

– И это все, что вам известно?

– Все. – Подполковник кивнул.

– А вот судя по анализу деятельности Гордона Колдуэлла, дело обстоит не так просто.

Золотарев придвинул четыре листка аналитической справки.

– Итак, агент Бен – серый кардинал Лейбористской партии, очень влиятельная фигура в правительстве Великобритании. До 1971 года лоббировал нашу политическую линию. Потом его поведение резко изменилось...

Приподняв брови, генерал многозначительно взглянул на подчиненного.

– В 1978-м он возглавил комитет ООН по Африке, а год спустя Борсхана расторгла договор о разворачивании наших ракетных баз. В восьмидесятом Мулай Джуба неожиданно отказался от контракта с СССР на шлифовку крупной партии алмазов и подписал его с «Де Бирс». Страна понесла огромные убытки. Позднее Колдуэлл поддерживал сепаратистские стремления в странах Балтии, способствуя распаду Советского Союза.

Золотарев отбросил схваченные скрепкой листки.

– Чем объяснить такую перемену? Раскаянием, страхом, угрызениями совести? Или тем, что Птицы выдали его и он стал работать на МИ-5 или ЦРУ? Или – или. И мы должны совершенно точно знать – в каком «или» тут дело.

– Колдуэлл умер, – сказал Яскевич. – Но Птицы живы. Он все понял.

– Верно, – кивнул Золотарев. – Кто у нас в Лондоне – Худой? Пусть пошерудит вилами в Уормвуд-Скрабз <Уормвуд-Скрабз – лондонская тюрьма строгого режима>.

Яскевич озабоченно потер щеку. Ему не хотелось возражать начальству, но генерал явно утратил представление о сегодняшних возможностях Службы.

– Боюсь, Иван Федорович, вряд ли он сумеет запустить руку в особорежимную тюрьму... Золотарев набычился.

– Вряд ли! – уже твердо повторил Яскевич. – Наши позиции здорово ослабли. И в Лондоне, и во всей Западной Европе. Агентурная сеть расползлась в клочья, новых приобретений практически нет. Да вы сами знаете. Столько перебежчиков, столько провалившейся агентуры... От наших офицеров шарахаются, как от чумы. Сейчас с большей охотой станут сотрудничать с сальвадорской разведкой, чем с русскими... К тому же тюремный персонал... Это не какого-нибудь докера вербануть за кружкой пива. С Худым никто не станет работать.

Золотарев встал из-за стола, прошелся по кабинету. Мягко прогудел аппарат прямой связи с Директором СВР, генерал подхватил трубку с молодцеватой лихостью лейтенанта:

– Слушаю, Сергей Сергеевич! Да. Хорошо. У Президента? Какие вопросы? Ну да, обычные, сейчас все сводится к финансированию экономики... Я все подготовлю. Есть!