Дневник налетчика - Дэнни Кинг Страница 19

На лице Иванса отразилось неподдельное разочарование.

— Ну-ну. Не знаю, что и делать. Твой дружок в соседней комнате куда сговорчивее, и поэтому он отделается легким испугом, в то время как ты серьезно влип. Это произведет на Гевина впечатление, верно?

Чтобы Винс был сговорчивее? Чушь собачья! Если он не разнес соседнюю комнату в щепки — и на том спасибо. Это единственная степень сговорчивости, на которую он способен.

— Я хотел бы, чтобы ваш клиент принял участие в процедуре опознания личности.

— Ясное дело, хотели бы, — ответил Барратт.

— Вы отказываетесь?

— Какие у вас еще улики против моего клиента, сержант?

— Вы отказываетесь? — повторил Иванс.

— У вас нет ни единого доказательства, что мой клиент участвовал в том ограблении, верно?

— Вы отказываетесь? — снова повторил Иванс.

— Я просто хочу подчеркнуть, сержант, что, если мой клиент согласится и его по ошибке опознают, вам это ничего не даст. У вас нет против него улик. Очень сомневаюсь, что прокуратура вообще выдвинет обвинение, а в суде дело провалится сразу. Не думаю, что вам стоит тратить время на процедуру опознания.

— Вы о нашем времени не беспокойтесь, мистер Барратт. У вас других забот хватает. Так вы отказываетесь?

Барратт многозначительно умолк, и до меня наконец дошло его мысленное послание. В принципе вся эта трепотня была скорее на руку мне, чем Ивансу. Барратт словно пытался мне сказать: «Если ты подкупишь свидетелей, Крис, у полиции ничего не останется против тебя. Ничегошеньки! Понял?» И мы их подкупим.

Конечно, есть опасность, что полиция предоставит Роджеру с женой защиту, однако, честно говоря, эта штука не так уж надежна, как принято думать. Как я уже говорил, здесь не Америка, и у нас нет программы переселения свидетелей. Парочка патрульных, проезжающих мимо дважды в неделю, — это все, на что способна полицейская защита свидетелей в Британии. В нашей стране все зависит от храбрости и, я бы сказал, упрямства свидетеля обвинения. К счастью, нашим свидетелем был Роджер, а его, по-моему, запугать до полусмерти не так уж трудно. Один телефонный звонок — и он заберет заявление, на неделю погрузившись в ванну с виски.

А кроме того, Барратт был прав: в таком скользком деле, где шансы у обвинения менее пятидесяти процентов, прокуратура, полиция и те, кто им платит, несомненно, решат, что не стоит тратить на Роджера деньги и людские ресурсы.

Да здравствует экономия бюджета и разумное управление ресурсами!

А в общем, все это не важно. Главное, что мы просто отказались.

Знаете — это возможно!

Мы с Винсом провели в камерах еще некоторое время, подверглись абсурдному непосредственному опознанию, потом отклонили предложение о групповом опознании [7], после чего нам сообщили, что против нас не выдвинуто никаких обвинений, и отпустили восвояси.

Перед тем как меня выпустили на свободу, меня навестил Иванс и заявил, что начал против меня личный крестовый поход.

— Я не успокоюсь ни на минуту, пока ты не вернешься за решетку, где тебе самое место. Ты понял?

— У каждого свое хобби.

— Отлично! Очень смешно! Да, это мое хобби. Ты мой, ясно?

— Не позволяйте личным чувствам влиять на ваши суждения, сержант. Это очень непрофессионально.

— Я знаю, что ты украл пушки! — Он нагнулся ко мне и продолжил, понизив голос: — И я знаю, что ты затеваешь. Ты спер их не для того, чтобы продать. Ты хочешь пустить их в ход! — Иванс потряс головой и чуть не рассмеялся. — Но я тебе точно скажу: у тебя нет ни единого шанса, ядрена вошь! Я буду следить за тобой день и ночь, ты не сможешь пальцем пошевелить без моего ведома! Твоя карьера кончена. А когда я поймаю тебя с крадеными пистолетами, то засажу до конца дней твоих! Эт-та я тебе обещаю!

— Вы много обещаете, Иванс.

— Хочу, чтобы ты понял одну вещь, Бенсон, — угрожающе произнес он. — Я считаю тебя крайне опасным типом. Сколько пушек ты увел? Двадцать? Двадцать пять? Ты что, ребенок, попавший в конфетный магазин? Прежде чем рассуждать о профессионализме, посмотри на себя самого! Зачем ты взял так много? Кому ты их передал?

Он шагнул еще ближе, и мне это не понравилось. Есть такая вещь, как психологически комфортное расстояние — короче, вы понимаете.

— Если это оружие попадется мне на улице, я тебе такую сладкую жизнь устрою — мало не покажется!

— Вы любитель банальных фраз, не правда ли?

— Не дразни меня, Бенсон! Не испытывай мое терпение — пожалеешь! Еще увидимся.

С этими словами он ушел.

— Прощай навсегда, дорогой!

Неделю спустя я был уже на острове Корфу и, к разочарованию Иванса, прожил там целых четыре года (если не считать шести коротких вылазок по делам).

И все-таки я рад, что мы увиделись с Роджером и его старушкой еще раз.