Роковухи - Дороти Кэннелл Страница 19

В мечтах эти дивные звуки неизменно заставали меня в ванне.

Пузырьки сверкают и лопаются; изящно-округлое колено соблазнительно выглядывает из-под кружев розовой пены; густые греческие локоны схвачены атласной лентой. Любимый распахивает дверь, ступает через порог ванной, наполняет холодной водой очаровательную розовую раковину в форме сердца. Опустив в воду бутылку шампанского, замирает в упоении.

— О боги! Как ты прекрасна! Нет… Ни жеста, любовь моя, ни взмаха ресниц! Позволь мне навеки запечатлеть в памяти этот небесный облик!

Войдя в дом через заднюю дверь, Бен обнаружил свою любимую на кухне, по локти — чтобы не сказать по уши — в раковине с намыленными пеленками.

— Это не ты. Даже не притворяйся. — Мой взгляд на часы сделал бы честь государственному обвинителю, но стрелки не передвинул. — Ты только что уехал на работу. — Плюх! Все стены в брызгах — я стряхнула пену с рук.

— Как вовремя я смылся с работы.

По-прежнему изумрудные, но слегка потускневшие глаза обшарили кухню. Держу пари, Бен искал свободное местечко для пиджака. Но стол был завален остатками от кормежки близнецов, а на стульях громоздились мятые пеленки, подгузники и пакеты с овощами.

Забросив пиджак на плечо, Бен молча изучал все это безобразие. Справа налево. Сверху вниз. Ни дать ни взять — адмирал Нельсон на постаменте, инспектирующий Трафальгарскую площадь. Комментарии излишни.

— Сама знаю. — Я охладила лоб пеной от пеленок. — Здесь бардак.

— Малыши капризничали?

Только трус прячется за спины детей!

— Малыши здоровы, спокойны и уже в кроватках.

— Миссис Мэллой дни недели перепутала? — Нет. Ей… нездоровилось.

Я уж было совсем собралась с духом, чтобы сообщить Бену о славном походе в "Само Совершенство", но тут он принялся загружать грязную посуду в машину. Этот процесс помех не терпит. Окажется салатница не в том гнезде — неприятностей не оберешься.

— Не прими за критику, Элли…

— Боже упаси!

— …но тебе все же стоит как-то организовать свой день. Не так уж это и страшно — составить план необходимых дел…

Очередная пеленка, точно курица со свернутой шеей, шлепнулась в корзину. Осталась последняя.

— Твоя матушка, полагаю…

— Само собой. Ты же знаешь Мамулю.

— Еще бы не знать. Педантична до мозга костей!

Выдернув пробку, я с наслаждением слушала сдавленное бульканье раковины, похожее на предсмертный хрип человека, который подавился паштетом. И не просто человека. Желательно, чтобы при жизни он носил штаны.

Подумать только. Решиться на страшные муки, чтобы перекроить себя заново, — и ради чего? Ради сохранения вот этого брака?! Что ж… поиграли и будет. Миссис Мэллой уже большая девочка, за ручку ее водить не обязательно. Сама сходит на первое рандеву с "Совершенством". Завтра с утра позвоню Наяде и отменю…

Стоп, приехали. Скрежет тормозов. Привычным движением подхватывая подол фартука, чтобы вытереть руки, я загребла пустоту. Фартук остался в храме красоты, в вазе у водопада. Вместе с пистолетом миссис Мэллой.

— В чем дело, Элли?

— Ни в чем.

С корзиной мокрых пеленок в руках я отлепилась от раковины. Чудо чудное, диво дивное! Кухня преобразилась. За каких-нибудь пять минут Бен из хаоса сотворил порядок. Все поверхности начисто и насухо вытерты. Шеренги банок с детскими смесями выстроились на полке, овощи исчезли в холодильнике, гладильная доска вернулась на положенное место в кладовке. И ни одно жирное пятнышко на манжете не выдавало, что хозяина рубашки превратили в прислугу в собственном доме. Даже половая щетка в благодарность за то, что ею воспользовался сам Бентли Т. Хаскелл, обрела вид элегантной трости с серебряным набалдашником.

От улыбки, посланной этим кудесником, полгода назад я растаяла бы быстрее, чем кусок масла на раскаленной сковородке.

— А не пропустить ли нам по бокалу винца перед ужином? — Изумрудный взгляд скользнул в сторону бессовестно пустой и холодной духовки.

— Готовые стейки сойдут? — Что мне, в конце концов, трудно вынуть упаковку из морозилки? — В момент разогрею, дорогой.

Нить душевного согласия была так тонка, что лопнула от первого же всхлипа близнецов, донесшегося из детской.

— Пойду посмотрю, — вызвался Бен.

— К возвращению стейки под соусом тартар будут готовы. — Улыбка прилипла к моим губам, ледяные стейки в фольге — к ладоням.

— Отбой, Элли. Угостимся сыром и крекерами на собрании "Домашнего Очага".

Бен испарился из кухни, так и не узнав, что дурацкое собрание дурацкого "Домашнего Очага" напрочь вылетело у меня из головы. Интересно, как я смогу вырваться к викарию? Тут даже супруг-чародей бессилен. Если мне и достанет наглости вызвать долговязую Мэри Поппинс во второй раз за день, то уж точно не хватит наглости появиться перед Роулендом Фоксвортом в таком непотребном виде. Разве что за оставшийся час похудею фунтов на двадцать… но это, согласитесь, из области фантастики.

Бен поедет один, только и всего. В роли председателя на встрече с многообещающей темой "Каждодневные радости и заботы отца" нашему папочке и без мамочки скучать не придется.

Я сунула в морозилку упаковку стейков и съежилась, будто сама туда залезла. На холодильнике валялась брошюра — руководство Наяды Шельмус по превращению среднестатистической дамы в роковуху. Всю дорогу до Мерлин-корта, пока брошюра с девицей в пикантном белье на глянцевой обложке покоилась в сумочке, я чувствовала себя как-то неуютно… полуголой, что ли. А потому, вернувшись домой, забросила ее куда подальше. Оказалось, не дальше холодильника. После озноба меня прошиб пот. Вдруг чертово руководство заметил Бен и сделал очевидный, но неверный вывод? Хороша же я буду с Полной корзиной мокрых пеленок, если прекрасный принц слетит со второго этажа и хлопнется на спину прямо на кухонном линолеуме с хриплым стоном: "Возьми меня здесь и сейчас!"

Недостойные порядочной супруги мысли не помешали мне, однако, открыть руководство.

ИГРА НА ДВОИХ

Все устроились? Присели в мягкое кресло с удобной спинкой и подлокотниками? Отлично. Тогда начнем. А начнем мы с истории жизни вашей покорной слуги — Наяды Шельмус. Одна лишь просьба, милые дамы. Не подумайте, будто это произведение вышло из-под пера величайшего из местных писак — того, кто кропает рекламные лозунги для витрины мясной лавки Хоскинса. Вся изложенная здесь мудрость — результат моих собственных многомесячных усилий! Но довольно проволочек. Обещаю, что ваше терпение будет вознаграждено.

Известный адвокат, совладелец фирмы "Шельмус, Хитроу и Джонс", Лайонел Шельмус, не посчитавшись с мнением всего города, взял в жены юную сексапильную блондинку, которая годилась ему в дочери.