Ракетная рапсодия - Семен Лопато Страница 19

— Нет.

— Ну так слушай. На следующей неделе на белорусскую границу большая делегация выезжает — праздновать годовщину, как там порушили какие-то там пограничные столбы. Фестиваль будет — славянское единство, песни, пляски, керамика, пантомима — все, что надо. Праздник Янки Купалы — депутаты обоих парламентов через костер будут прыгать, хоровод водить вокруг конской головы, русалок отлавливать, ну и все такое. Ну а через два дня сюда уже основная делегация приезжает — большой договор заключать. В следующую субботу его первые лица подпишут. В день подписания пол-Москвы на уши поставят — фольклорные пляски, гром из пушек, патриарх с молебном, народные викторины, эстафеты, женские хоры с дирижаблей цветы разбрасывать будут — кому-то это надо, кто-то свои задачи решает, ядрить их…

— Понятно. А о чем договор?

— О чем… объединяемся мы с ними. В союз, в единое государство. Ты что, действительно ничего об этом не слышал?

— Нет. Погодите. Так мы ж с ними в прошлом году объединялись уже?

— Ну и что. А сейчас опять объединяемся. Интегрируемся мы с ними. Интеграция — что такое, понимаешь, нет?

— Нет.

— Это мало кто понимает. Вернее, все понятно, знать бы только, как нам из-под всего этого выползать теперь.

— А на какой основе объединение?

— На основе нерушимости суверенитетов, на какой же еще.

— А, ну да. Действительно. Извините, глупый вопрос.

— Ну вот, даже ты понимаешь.

— Ну да. — Сергей кивнул. — Интеграция с Белоруссией — это что-то вроде секса но телефону. И удовольствие сомнительно, и детей точно не будет.

— Да какие удовольствия теперь. Все начальство только вокруг этого и пляшет. По телефону, кстати, тоже не отвечает, все совещания отменены, сами то ли заседают, то ли носятся хрен знает где. Все подготовкой заняты. Подготовка еще та идет. Сам знаешь, как у нас раскочегарить могут, если сверху добро дадут. В общем, в такой ситуации и за такой санкцией идти, с таким докладом — лучше сразу себе голову прострелить, ну наше начальство и зарылось в блиндажах, наверх никто и носа не кажет.

— Ну понятно. По шапке получить можно капитально.

— Да не в том дело, что по шапке. По шапке сколько раз получали. Просто шансов ноль — бессмысленно и опасно. — Сергачев, кривясь, дернул головой. — Понимаешь, о таких ситуациях или аналогичных докладывать принято, когда уже исправлено все, — тогда они там наверху все правильно понимают. Ну там пожурят, перьев навтыкают, но суть в том, что все уже позади, от них уже ничего не требуется, им ничего делать не надо, а это для них самое главное. А тут ситуация подвешенная, доложить — значит перед фактом поставить, а дальше сам понимаешь, как все покатиться может, когда столько народу наверху спит и видит, как бы нашу отрасль последнего финансирования лишить. Комиссии, реорганизации — все устроят, по полной программе. И главное, санкции на спецоперацию все равно не дадут — в такой момент такую операцию санкционировать — это ж политической провокацией пахнет, что они там, самоубийцы, что ли. Ну вот и имеем ситуацию. Новейшая ракета, военными секретами под завязку набитая, в трехстах километрах от границы лежит, а мы ни рукой ни ногой пошевелить не можем.

Сергей с сомнением покосился на Сергачева.

— А не преувеличиваете вы? В конце концов, что может случиться? Ну лежит она там, ну так не где-нибудь лежит, а на территории дружественной страны. Ну найдут они ее, ну так в конце концов нам же и вернут, они ж союзники наши. Что с того?

Сергачев, словно на секунду потеряв дар речи, в тоске схватившись за голову, взвился в кресле.

— А кто американцам комплекс Р-300 продал? Забыл? Новейший комплекс ПВО за пять миллионов долларов спустили, глазом не моргнув. Это — как? Что, ты думаешь, мы все колотимся здесь? Второй серии будем дожидаться?

Сергей, наконец все поняв, быстро посмотрел на Сергачева.

— Американцы знают?

— По идее — должны. Система оповещения у них четко работает. Заинтересовались или нет — другой вопрос. Слава богу, хоть место падения вряд ли зафиксировали — над границей облачность была, мы сами ее только по телеметрии зацепили. А о старте знают почти наверняка. Главное — заинтересовались ли. Если заинтересовались, то на серьезные меры могут пойти.

— Белорусские-то ПВО ничего не заметили?

— Ничего. Они в другую сторону развернуты. Такого подарка никто не ожидал.

— Это точно?

— Точно.

Сергей усмехнулся.

— Оперативной деятельности не ведется, говорите? ФСБ, значит, в курсе? Не заложат вас? Ведь обязаны доложить.

— Пока сдерживаем. И их, и внешнюю разведку тоже. Генерал ездил, выпили по старой дружбе, удалось уговорить. Они ж все понимают.

— А военные? Не колотятся? Их же вроде тоже касается?

— А эти-то чего? Ракета-то не их, на вооружении не состоит. Они только пуск осуществляли. К действиям пускового расчета претензии есть? Нет. Ну и гуляй. В общем, уговорили пока. Генерал к ним тоже ездил. Тоже выпили, посидели, ситуация пока под контролем.

— Чувствую, генерал ваш всю неделю не просыхал.

— Просохнешь тут… — Сергачев махнул рукой. — У нас пока пьют, ситуация всегда под контролем. Вот когда трезветь начинают, тогда ноги уноси. Хрен знает чего случиться может.

— Но возвращать все равно как-то надо. Может, выйти-таки наверх, но не за санкцией, а просто попросить, пусть там с их президентом договорятся, чтоб вывезти ее.

— Мы об этом думали. Доложить, в ноги бухнуться, они это любят. Но там же политика. Еще хуже. Переговоры же будут, торговля. Им что-то от нас нужно, нам что-то от них. Каждый аргумент на счету. А тут вдруг мы со своим — у нас, понимаете ли, ракета улетела. Подарок к празднику. Как раз для переговоров. Те только рады будут — представляешь, какой дополнительный торг пойдет, какую цену заломят? Но даже не в этом дело. Президент их, может, и согласится, но не он же ее будет вытаскивать и доставлять. Те, кто американцам Р-300 загнал, между прочим, все на местах, а если и нет, то и новых найти недолго. Их казна тогда за него пять миллионов получила, а американцы-то заплатили пятьдесят. Куда остальные сорок пять пошли, понимаешь? А практически-то все как два пальца об асфальт — по пути ее на стенд, содержимое ОЗУшек снять, схемы по печатным платам скопировать, и все дела. Полдня хватит, ежели навалиться. Потом скажут, задержались в пути, рытвин на дороге много, весенняя распутица. А кому ее на стенде распотрошить, там есть.

— Да, НПО «Сердолик» и все такое. Я кое-кого из этих ребят знаю.

— То-то и оно.

— А междусобойчик нельзя устроить? Ну, тихо, по-свойски все решить, келейно? Договориться с военными? Ну опять же посидит наш генерал — какой-нибудь там замкомандующего округом — с их генералом в бане, выпьют, былые годы вспомнят — все-таки свои люди, в прежние времена в одних округах служили, в одних академиях учились, родственников тьма, ну и переправит тот эту ракету по старой дружбе спецрейсом в Россию под мужское слово, потом при случае можно ему без шума тысяч двадцать долларов в конверте передать за коммерческий риск. Уж такую-то сумму вы как-нибудь обналичить сможете.