Кот, который там не был - Лилиан Джексон Браун Страница 19

– Как я догадываюсь, она имела в виду меня, – сказал он.

Для него смерть Ирмы была предлогом, чтобы позвонить Милдред Хенстейбл и узнать о сиамцах. Он часто думал о них. Но избегал говорить об этом с кем-либо, кроме Полли. Довольно было и того, что Грэейс Атли всем сидящим рядом с ней в автобусе демонстрировала фотографии своих игрушечных медвежат. Он часто смотрел на часы, отбрасывал пять часов и представлял себе, как его кошки завтракают или предаются послеполуденному отдыху. Он размышлял над тем, как складываются их отношения с Милдред, и спрашивал себя, не толстеют ли они от её готовки. Да, наконец, его весьма занимало, скучают ли они по нему.

Когда он позвонил в Пикакс, там было восемь утра, и Милдред уже слышала по местному радио известие о смерти Ирмы.

– Они не передавали никаких подробностей, – сказала она. – Надеюсь узнать больше из газеты, когда она выйдет.

– У неё остановилось сердце. Она была всё время в напряжении. Руководить туристической поездкой – нелегкая задача для непрофессионального гида, да ещё если имеешь дело с компанией индивидуалистов вроде меня. Некролог, вероятно, будет в сегодняшней газете. Пожалуйста, сохрани его для меня… Как ведут себя кошки?

– Мы прекрасно ладим. Когда я вышиваю, они садятся на пяльцы и следят за движением иголки. Коко помогает мне гадать.

– Если бы эти сиамцы были людьми, – объяснил Квиллер, – то Юм-Юм получала бы призы на конкурсе красоты штата, а Коко изобрёл бы лекарство от простуды… Он рядом? Подними его к трубке.

Было слышно, как Милдред разговаривает с кошками. До него донеслось слабое мяуканье, потом уговоры, потом мяуканье стало громче.

– Привет, Коко! – закричал Квиллер. – Как дела? Ты заботишься о Юм-Юм?

Коту потребовалось некоторое время для осознания, что так хорошо знакомый ему голос доносится из прибора у его уха; поняв это, он захотел взять всю инициативу разговора на себя, оглушительно мяукая и даже кусая трубку.

Квиллер поморщился и закричал:

– Хватит! Убери его!

Послышался шум борьбы, уговоры, а затем Милдред снова взяла трубку.

– Я хочу сообщить тебе об одной необычной вещи, – сказала она. – Прошлым вечером я вышивала и вдруг услышала непонятное завывание, доносившееся откуда-то сверху. Коко выл в ванной. От его воя у меня просто стыла кровь. Я поднялась и поговорила с ним, и он в конце концов замолчал, но я в самом деле испугалась.

– В котором часу это произошло?

– Между половиной десятого и десятью, когда выступает этот полоумный диск-жокей. Я выключила приёмник, решив, что Коко протестует против передачи.

– Я не виню кота, – сказал Квиллер. – Этот парень и меня порой заставляет взвыть.

Ещё не повесив трубку, он вдруг осознал, что Коко выл между половиной третьего и тремя часами ночи по Гринвичу. Кот знал время, когда умерла Ирма. А между ним и этой смертью, которую он почувствовал, лежал океан!

Только одиннадцать из шестнадцати путешественников явились в этот вечер на обед, и они вели себя гораздо тише, чем обычно. Сначала был подан куриный бульон, заправленный луком, с маленькими пирожками, потом тушёный барашек с ячневой кашей и репой и какое-то блюдо из картошки и лука.

– Кто-нибудь видел сегодня Брюса? – спросил Лайл Комптон.

Но водителя автобуса не видел никто. Все решили, что он заслужил свободный день, и теперь было непонятно, знает ли он о смерти Ирмы.

– Согласно документам, найденным в портфеле Ирмы, – подала голос Лайза, – Брюсу запрещается курить на работе или общаться с пассажирами, и он должен в любое время выглядеть опрятно. За это он получает тысячу долларов плюс наши чаевые и вдобавок обеспечивается питанием и жильем. Ему был выплачен аванс в размере ста долларов.

– В конце поездки мы должны дать ему щедрые чаевые, – напомнил Ларри. – Он водитель высокого класса. Пока мы завтракаем, он незаметно переносит багаж, и автобус в назначенное время всегда готов к отъезду. Он держится неприветливо, но услужлив, если дело касается его работы. – Все с этим согласились.

После обеда Лайза сказала Квиллеру:

– Мы с Полли решили, что наше путешествие должен возглавить Ларри.

– Почему? Вы сами можете с этим прекрасно справиться, и к тому же вы изучили содержимое портфеля.

– Возникает проблема, – сказала она. – Если за что-то отвечает мужчина, то его считают знающим, хорошим организатором и руководителем. Из-за того, что Ирма была женщиной, её называли придирчивой, слишком властной всезнайкой.

– Лайза, это абсурд!

– Конечно, абсурд, но так принято, и, чтобы изменить традиции, потребуется как минимум два поколения. Я просто хочу, чтобы ты знал, почему мы приглашаем на эту роль Ларри.

На следующее утро Аманда не пришла на завтрак, и Райкер объяснил Квиллеру:

– У неё проблема с зубами. Она сломала верхний протез и теперь стесняется открыть рот. Пока мы не доедем до Эдинбурга и его не исправят, ей придётся придерживаться мягких блюд, вроде овсянки и шотландского виски.

Но Райкер ошибался. Аманда просто готовилась к отъезду в Глазго, отказавшись от дальнейшего участия в экскурсии.

– Мне вспомнились десять маленьких негритят, – сказала Кэрол. – Кто следующий?

На завтрак подали компот из сухофруктов, за которым последовали копчёная пикша под белым соусом и овсяные лепёшки, после чего группа распрощалась с хозяином гостиницы и его женой и была готова занять место в автобусе, стоящем во дворе. Багаж уже находился в багажном отсеке, но не было Брюса, обычно помогающего женщинам сесть в автобус. Его не удалось обнаружить ни в кухне, где он мог бы коротать время за чашкой кофе, ни где-нибудь около гостиницы с привычной сигаретой. В девять часов водитель всё ещё не появился. Надо сказать, что путешественники вообще никогда больше не видели Брюса.