Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Анна Малышева Страница 19

– Деревня… – Она вышла, едва не споткнувшись на гравии. – Здесь даже асфальта нет…

– Бери вещи и пошли, – резко сказала Лера. Настя взяла ее за руку и почувствовала дрожь.

– Чего ты так трусишь? Он твой парень или нет?

– Мой. Молчи, прошу тебя.

Лера и в самом деле была слегка не в себе. Она размашисто шла, не оборачиваясь, по ее прямой спине металась волна плохо расчесанных каштановых кудрей. Время близилось к полудню, и солнце припекало почти по-летнему. Настя давно уже несла куртку, перекинутой через локоть, ее кроссовки покрылись слоем серой пыли. Гравиевая дорога кончилась, они свернули на какую-то тропинку среди цветущего голубыми цветами кустарника.

– Это свинчатка, – вдруг сказала Лера, остановившись и сломав себе одну цветущую веточку. – Знаешь, надо было мне стать ботаником, цветоводом. Я ведь об этом и мечтала. А танцы побоку.

– Ты это о чем? – спросила Настя, пораженная таким скачком мысли.

Этот куст называется свинчатка. А там – жасмин, видишь? Он скоро расцветет. Будут такие крупные белые трубки, с очень сильным запахом. А дальше – розовый жасмин. Он помельче, но пахнет лучше, не так одуряюще. Я смотрю, в этом году кустарники расцветают раньше. Погода лучше.

– Ты здесь уже была?

Лера кивнула:

– Прошлой весной. Здесь было так хорошо. Ну пойдем. Уже близко.

– Почему ты отпустила такси так далеко от его дома? – Настя расстегнула кофту. – Я сейчас заживо сварюсь.

– Я не хочу, чтобы он увидел меня в окно, – ответила Лера. – Ну, вперед.

Тропинка сперва нырнула в кусты, наградившие девушек несколькими царапинами, а потом круто поднялась на пригорок. Настя увидела каменный двухэтажный дом под соломенной крышей и остановилась, пораженная в самое сердце.

– Это же хлев! Загон для скотины!

– Что ты болтаешь? Это поместье семнадцатого века. Знаешь, сколько это стоит? Хлев… Для золотого теленка.

– А чье все это? – Настя припустила следом за подругой по дорожке, которая становилась все шире. Ей стало ясно, что они выйдут к дому с задворок.

– Пока ничье, захочу – куплю. Правда, здесь намного лучше, чем в Подмосковье?

– Спрашиваешь… А это крыша – она не сгорит?

– Если поджечь – сгорит, – согласилась Лера. – Но ты же этого не сделаешь?

Она толкнула темную от времени деревянную дверь, и они оказались в кухне с красным кирпичным полом. И тут Настя вздрогнула – в солнечном пятне, падавшем на кирпичи из окна, мылась большая сиамская кошка – точная копия той, которую она видела в подмосковном особняке.

– Это твоя? – шепотом спросила она подругу.

– Мой, это кот. – Лера поставила сумку и подбежала к коту: – Родной брат того! Золотой мой, лапушка моя!

Кот бросился наутек. Просочился в дверь и больше не подавал признаков жизни.

– Ужасно, – вдруг сказала Настя. – То же самое было и там… Я увидела кота, кот убежал… Потом я нашла труп.

Лера обернулась к ней с таким бешеным взглядом, что Настя оторопела.

– Здесь о трупах ни слова! – шепотом приказала она. – Иначе мы отсюда вылетим, ты поняла?!

– Ладно, – после минутного замешательства пообещала Настя. – А где же хозяин?

Лера велела оставить вещи в кухне. Они вышли в коридор, где сильно пахло сыростью и мышами. Лера открывала все двери, которые им встречались, заглядывала туда и снова их затворяла. Вместе они поднялись на второй этаж. Туда вела узкая деревянная лестница – такая узкая и ненадежная, что Настя взбиралась по ней со страхом.

Теперь над ними была соломенная крыша. Вернее, ее изнанка – толстые пучки соломы, переплетенные потрескавшейся виноградной лозой. Под крышей светилось открытое окно. Здесь воздух был свежий, теплый, как на улице, здесь пахло весной.

– Влад! – вскрикнула Лера и бросилась в угол, туда, где крыша почти сошлась с полом, образовав острый угол. Настя испугалась – ей почудилось, что Лера обнаружила труп. Но в следующий момент «труп» зашевелился, рывком сел на постели, потер ладонями лицо и уставился на Леру, которая упала рядом с ним на скомканное одеяло и целовала его голые плечи.

– Ты?! – Парень окончательно проснулся. – О, черт… Это ты, в самом деле?

– Я! Ты один? Ты не ждал меня? – бормотала Лера, так к нему прижимаясь, что Настя почувствовала себя лишней. Она оглянулась, отступила к лестнице, но тут парень обнаружил ее присутствие.

– О, боже мой! – Он натянул на себя одеяло, и только тут Настя поняла, что на нем не было даже плавок. Лера солнечно улыбалась, глядя в лицо своему обожаемому кумиру и уже наполовину исчезла под простыней.

«Так она не смотрела на Диму, – подумала Настя, спускаясь по лестнице. Она решила не ждать, когда ее представят. – Значит, в этого она влюблена. Ну, и прекрасно. Только мне-то здесь что делать?!»

На кухне она понемногу отыскала все необходимое для небольшого обеда. Прежде всего сварила себе кофе, отрезала кусок сыра, покрытого голубой плесенью. Этот сыр она любила больше всего, но ей не часто приходилось им лакомиться – чересчур дорого. Так, с чашкой в одной руке и сыром в другой, она отворила дверь и вышла на задний двор. Из голубых кустов свинчатки появился рыжий барбос совершенно московского вида. Он посмотрел на Настю и завилял пушистым бубликом хвоста.

– Бонжур, – сказала Настя.

Пес тихонько гавкнул и снова пропал в кустах. В углу двора кучей лежал уголь, мокрый после ночного дождя. В зарослях прошлогодней травы бродили куры. Настя посчитала их и решила, что на неделю хватит. Настроение у нее было какое-то странное – то ли взвинченное, то ли, наоборот, благодушное. Ей здесь все больше нравилось, но она совершенно не понимала, чем все может кончиться.

Усевшись на каменный приступок перед дверью, она допивала свой кофе, когда у нее за спиной раздалось шлепанье босых ног. Даже не оборачиваясь, она узнала Лерки ну походку.

– Ну, вы поздоровались? – спросила Настя.

– Есть хочу, умираю, – Лерка подошла к ней с яблоком в руке. Глаза у нее блестели, будто в них закапали атропин.

– А где Влад? Стесняется?

– Ищет трусы, сейчас спустится. Как ты думаешь, тут найдется, из чего сделать обед? Или придется ехать в супермаркет?

– Зарежем курицу, – предложила Настя.

– Ну нет, это соседские! – раздался мужской голос. Влад спустился в кухню во всей красе – в мятых оранжевых шортах, в черной майке. Настя встала, поздоровалась, он вежливо ответил. Только теперь она его рассмотрела.

Не слишком высокий – метр семьдесят восемь, не больше. Худой, узкобедрый, с какими-то девчоночьими коленками. Нос заметно вздернут, темные глаза слегка навыкате, густые широкие брови, взбитые надо лбом кудри по моде пятидесятых. То ли он усмехался, то ли у него от природы был такой рот. Насте он, скорее, не понравился – не в ее вкусе, ни то ни се. А Лера светилась от гордости, переводя глаза с любовника на подругу.