Сволочь ненаглядная - Дарья Донцова Страница 19

– В монастырь, – повторила Титова, –монах он теперь. Всегда был ненормальный, посты держал, праздники соблюдал, наработу частенько опаздывал. Его наш главный начнет ругать, а Николаша глазки впол и лепечет: «Простите, на литургию ходил».

Одно слово – блаженный. Домой едет – всемнищим подаст. Сколько раз я над ним смеялась и говорила:

– Эти, «люди неместные», богаче тебя всто раз, бизнес у них такой – нас жалобить.

Но Коля только качал головой.

– Господь велел делиться.

Дальше – больше. Николай принялся отдаватьстраждущим все, что имел – одежду, деньги, еду.

– Мне много не надо, – бормоталон, – две пары башмаков сразу не наденешь и две шапки тоже.

Потом он отпустил бороду с усами, пересталстричь волосы, пользоваться одеколоном и дезодорантом. А год тому назад ушел вмонастырь.

– Адрес знаете?

Валентина вытащила растрепанную телефоннуюкнижку и забормотала:

– Где-то был, ага, вот оно. Казакино!

– Что?

– Городок такой, Казакино.

– Это по какой дороге?

– Понятия не имею, – отрезала Титоваи добавила: – Я даже не знаю, там ли он!

Домой я вернулась расстроенная. Монастырь!Неужели в наше время еще кто-то прячется от мира за крепкими стенами, чтобыпроводить дни в молитвах?

– Принесла вкусненького? –поинтересовалась Юля.

– Что ты имеешь в виду? – спросилая, аккуратно укладывая на стул у входа пакет с яйцами.

– Ну тортик или кекс…

– Нет, ничего сладкого, но если хочешь,сейчас испеку пирог, яйца есть, мука тоже…

Но не успела я докончить фразу, как Муля,полная радости и не знающая, куда деваться от счастья при виде любимой хозяйки,подпрыгнула и со всего размаха плюхнулась на стул. Мешочек, набитый яйцами,жалобно хрустнул. Желтая жижа потекла на пол. Мопсица, недоумевая, подняла лапуи поглядела на нее.

Прибежавшие Ада и Рейчел не растерялись ипринялись бодро слизывать «омлет».

– Уйди с глаз долой, – вскипела я.

Мопсиха обиженно засопела и спрыгнула вниз.

– Надо ей вымыть лапы и брюхо, –вздохнула Юля и крикнула: – Мулька, топай в ванную!

Я безнадежно посмотрела на пакет. Может, намвообще не покупать яиц? А то последнее время они дальше прихожей не попадают.

Подхватив оставшиеся сумки, я втащила их накухню и принялась рассовывать продукты. В ту же секунду из коридора донессябодрый голос Сережки:

– Кушать дадут? Надеюсь, на ужин будуткотлеты!

Великолепно зная, что сейчас произойдет, язаорала как ненормальная:

– Нет, стой! – и вылетела вприхожую.

Но поздно. Со словами: «Как нет? У нас нечегопоесть?» – Сережа со всего размаха сел на стул.

Раздался треск, это раздавились чудомуцелевшие несколько яиц.

– Идиот! – в сердцах воскликнула я.

– Что я сделал-то? – изумился он ивстал.

Желтые капли стекли на пол.

– Что это? – еще больше изумилсяпарень.

– Яйца, – коротко ответила я.

– Яйца? Чьи?

– Куриные. Лежали на стуле, сначала Муляпрыгнула, а потом ты сел!

– Так это не я идиот, а вы дурынды, –заявил Сережка, – не убрали вовремя, теперь брюки стирать.

– Да уж, – вздохнула я и пошла затряпкой, но не успела добраться до ванной, как входная дверь распахнулась, иКирюшка с радостным воплем влетел в дом.

– Погоди, остановись! – в голосвзревели мы, но он уже плюхнулся на стул и принялся расшнуровывать ботинки.

– Кретин, – припечатал старший брат.

– Чего вы? – изумился Кирюшка.

– Ничего, – вздохнула Юля, –снимайте брюки, братья разлюбезные.

– Что происходит? – раздалось из-задвери, и влетела Катя.

– Не двигайся! – завопил Сережка.

А Кирюшка не растерялся и выдернул стул из-подсобирающейся усесться матери. Катюша, не ожидавшая подвоха, рухнула на пол.

– Дурак, – обозлился Сережка,поднимая Катерину.

– Ну и шуточки у тебя, Кирюшка, –укорила Катя, – я чуть не расшиблась.

– Зато пальто чистое, – ответилмальчишка.

– А вот и нет, – сообщилаЮля, – на полу желток размазан.

Они продолжали ругаться, а я тихонько отползлана кухню и с ужасом увидела, что вкусные и страшно дорогие пельмени «От Палыча»развалились в малоаппетитную кашу. Нет, больше ни за что не куплю яиц.