Природа зверя - Луиз Пенни Страница 18

Холм, гравий, высокая трава, велосипед с привязанным к рулю шлемом. Память Гамаша не зафиксировала никакой палки. Никакой ветки. Только овраг, траву, рыдающую мать и холодное тельце ребенка.

Он встал:

– Полиция ее не нашла. Мы должны вернуться туда и поискать. Давайте-ка переоденемся и встретимся здесь.

Двадцать минут спустя они вышли из машины Гамаша в свободных брюках, свитерах, куртках и резиновых сапогах. Вчетвером спустились по невысокой насыпи и принялись искать.

Но палки Лорана нигде не было.

Ни в овраге. Ни на обочине грунтовой дороги. Ни в высокой траве, ни в круге вытоптанной травы, ни вдоль кромки леса.

Арман поднялся на вершину холма и представил, как Лоран несется вниз по склону на своем велосипеде. Представил последние мгновения Лорана.

Вниз, вниз, вниз. Лоран набирал скорость, его ноги крутили педали, а палка почти наверняка торчала вперед, как копье. Рыцарь, геройски скачущий на врага.

Но тут что-то случилось. На его пути оказалась выбоина или кочка. На языке старых обитателей кантонов – колдобина.

Арман встал у вероятной точки – у рытвины. Испугался ли Лоран, вылетев из седла? Гамаш подозревал, что нет. У мальчишки, наверное, от возбуждения голова пошла кругом. Может быть, он даже закричал: «Колдо-о-о-о-обина!»

Взлетел в воздух. А потом его не стало.

«Тупая травма головы» – так сказано в отчете. Но вскрытие не могло определить душевную травму всех, кто любил мальчишку.

Арман встал на выбоину, приподнялся на цыпочки, вытянул перед собой руки. Вообразил, что взлетает в воздух, летит. Сначала вверх, вверх, а потом – вниз. В овраг.

Куда же в таком случае могла упасть палка? Возможно, на большом расстоянии от Лорана, вылетела из его маленькой руки, как метательное копье.

Рейн-Мари, Оливье и Габри принялись повторять его действия и искать в наиболее вероятных местах, затем в наименее вероятных.

– Пока ничего, – сказала Рейн-Мари, оглянулась и увидела, что мужа нет поблизости.

Он стоял на том месте, куда упал Лоран, вглядываясь в землю. Потом повернулся и осмотрел склон холма.

– Нашли что-нибудь? – спросил Оливье.

– Нет, – ответил Габри, смещаясь ближе к лесу. – Здесь только трава и размокшая земля. – Он поднял ногу, и почва издала чавкающий звук, неохотно отпуская резиновый сапог.

Арман вернулся на дорогу и пошел в противоположном направлении по холму. Рейн-Мари, Габри и Оливье последовали за ним.

– Не нашли? – спросил Гамаш.

Они отрицательно покачали головой.

– Может быть, ее подобрали Ал и Иви, – сказал Оливье.

Но все понимали, что шансы на это невелики. Родители Лорана и себя-то с трудом смогли подобрать.

– Может, он ее потерял, – предположил Габри.

Но они знали, что Лоран мог потерять палку только вместе с рукой. Для мальчика это была не просто палка.

Услышав звук подъезжающей машины, Ал Лепаж вышел из сарая. На нем была рабочая одежда, и он вытирал свои большие руки.

– Арман.

– Ал.

Мужчины обменялись рукопожатием, а Рейн-Мари обняла Ала.

– Иви дома? Я привезла картофельную запеканку.

Ал показал на дом и, когда Рейн-Мари ушла, повернулся к Гамашу:

– Это дружеский визит?

– Не совсем.

Арман и Рейн-Мари высадили Габри и Оливье в деревне, а сами поехали на ферму Лепажей. Арман внимательно посмотрел на Ала. Тот стал похож на бумажный пакет, который смяли, перед тем как выбросить. Но Арман впервые по-настоящему вгляделся в его лицо и увидел не только бороду и морщинистую кожу, но и светло-голубые глаза миндалевидной формы. Глаза Лорана. И его нос. Тонкий и длинноватый для такого лица. Нос Лорана.

– У меня к вам вопрос.

Ал показал на бревно, и они сели бок о бок.

– Скажите, палка Лорана у вас?

Ал посмотрел на Гамаша как на сумасшедшего:

– Его палка?

– Он всегда носил ее с собой, но мы не смогли ее найти. Вот и подумали, может, вы ее взяли.

Прежде чем Ал ответил, прошла целая вечность. Арман безмолвно молился, чтобы Ал сказал: «Да-да, я ее взял». И тогда Арман и Рейн-Мари смогут поехать домой и начать долгий процесс воспоминаний о живом мальчике и прощания с мертвым.

– Нет.

Ал не мог заставить себя взглянуть на Армана. Его миндалевидные глаза остекленели из страха увлажниться. Но губы дрожали, а на подбородке образовалась ямочка.

– Было бы хорошо ее вернуть, – выдавил он наконец.

– Мы попытаемся найти ее для вас.

– Я подарил эту палку ему на день рождения.

– Oui.

– Работал над ней каждый вечер, после того как он ложился. Он хотел айфон.

– Нет, не хотел, – возразил Арман.

– Ему девять.

Гамаш кивнул.

– Девять, – прошептал Ал Лепаж.

И они уставились в разные стороны. Перед глазами отца возник мир, в котором девятилетние мальчики умирают от несчастных случаев. Гамаш видел перед собой мир, в котором случаются вещи и похуже.

– Она должна быть там, где мы нашли Лорана, – сказал наконец Ал. – Если ее не забрали копы.

– Нет. Мы искали ее там. И полиция ее тоже не нашла. Если палки нет здесь, дома, и нет там, где нашли Лорана, то мы должны ее найти.

– Зачем?

Гамаш не стал медлить. Он понимал, что для таких слов никогда не бывает подходящего времени.

– Это может означать, что Лорана, возможно, убили где-то в другом месте и сбросили в овраг.

Ал открыл рот, и слово готово было сорваться с его губ. Может быть, «зачем». Или «что». Но он так и не проронил ни звука. И Гамаш увидел, как отец Лорана закрыл свой дом, собрал все пожитки и переехал. В тот другой мир. В котором совершают преступления. В котором убивают девятилетних мальчиков.

Арман Гамаш был перевозчиком, паромщиком, доставившим Ала в тот жестокий мир.

А для тех, кто попал туда, пути назад уже не было.

– Вы говорите – палка? – Голос Жана Ги в телефонной трубке сорвался на пронзительный крик.

– Oui, – ответил Гамаш.

Он стоял в своей гостиной и смотрел через окно на деревенский луг. Там были Клара и Мирна – сидели на скамье, болтали с месье Беливо.

– Вы хотите, чтобы я пришел к старшему инспектору Лакост и сказал, что мы должны заново открыть дело о смерти Лорана Лепажа, расследование, которое мы проводили только из уважения к вам, и все из-за пропажи какой-то палки?