Солнце и снег - Алексей Кузьмин Страница 18

Барабан бил все сильней, флейта сипела, поддерживая неистово быструю мелодию. Народ бросился собирать ветки, и через десять минут на снегу горел высокий и яркий костер. Языки пламени взметались к багровому вечернему небу, тщетно пытаясь согреть замерзший зимний лес. Трещали и шипели сырые ветки, толстые головни лопались, засыпая искрами небольшую поляну.

Столб дыма поднимался вертикально вверх, народ очумело плясал вокруг костра. Когда скопилось достаточно углей, Белкин значительно посмотрел на Синицина.

- Пора! - быстро скомандовал тот.

Фионин и Лунин двумя корягами быстро разгребли костер. На снегу алела дорожка из раскаленных углей. В синей темноте леса эта дорожка светилась фантастически ярко, дым и пар с шипением поднимались в мерцающем жаре.

Первой по углям пробежала юркая Саламандра, затем важно прошествовал Белкин, пронесся Синицын, разбрасывая угли ногами. Стараясь не упустить ни одной калории тепла, прокрался Фионин, прошли все, протащили даже упирающегося Гнома.

Угли уже не горели ярким пламенем, еле мерцая во тьме.

- А теперь, - заорал Алексей Михайлович, - будем звать Учителя!

- У-чи-тель Шен, У-чи-тель Шен! - громко закричал Синицин.

- У-чи-тель Шен! - подхватил народ.

Лес встрепенулся, какая-то птица с шумом свалилась с дерева, и, хлопая крыльями, с криком улетела прочь.

- Всем молчать! - скомандовал насторожившийся Николай Николаевич.

В наступившей тишине все услышали голос Саламандры:

- Китаец по имени Шен гостит у нас, но он взял себе новое имя - Бильбо Беггинс!

- Веди нас к нему! - откликнулся Алексей.

Саламандра попросила зайти с утра, так как кроме китайца, в доме находятся двое пожилых усталых людей.

- Мы целый день грузили вещи, переезжали из коммуналки - объяснял Гном, - устали все ужасно, мы с подругой за весь день первый раз вышли погулять, - оправдывался он.

Гном уже успел забыть, что еще три дня назад он спокойно ночевал в подвале на грязных картонках. Такова природа человека, что к хорошему привыкают очень быстро, и очень трудно потом отказаться от приятного комфорта. Но, если человек принадлежит к определенному типу людей, странный стук рано или поздно начинает звать его в дорогу, и “закрой за мной дверь, я ухожу” - снова и снова раздается в теплых квартирах, и кто-то опять уходит в ночь, не боясь темноты, дождя и отсутствия денег в дырявых карманах. И мир останется волнующим и загадочным, непостижимым и прекрасным, пока такие люди будут уходить и возвращаться назад.

Глава 14

Ван Шен торгует на рынке. Хиппи собираются уезжать. Ли Шен получает подарок.

Когда зима уже полностью вошла в свои права, Ван Шен открыл торговлю пуховиками на Петровско-Разумовском рынке. У него был свой стол, скрытый между лавкой с кожаными куртками, где сидели двое сосредоточенных торговцев с Кавказа, и столиком с шерстяными свитерами, за которым стоял жизнерадостный молодой индус.

Торговля у Вана шла не слишком хорошо. Его товар висел очень глубоко от прохода, и большая часть покупателей проходила мимо него. К сожалению, рэкетиры знали на базаре каждый угол. Два раза в день обходили они все ларьки, собирая дань.

В это время Долгопрудненская группировка как раз прогнала с рынка узбеко-татарскую мафию, и подняла размер выплат. Торговцы жаловались, но платили, им приходилось изворачиваться, продавать самый дешевый товар втридорога.

Однажды мастер Шен сидел в своем уголке, когда к нему ввалился огромный детина с привычно вытянутой рукой. Шен отвлекся, размышляя о своей жизни, вспоминая годы, проведенные в родном Ченду. Внезапно грубый огромный качок схватил его за ворот, и сильно встряхнул. Ван уперся ногой, и дернул бандита на себя. Детина поскользнулся на льду и упал лицом на железный стол. Шен привычно завершил свои действия ударом ребром ладони за ухо. Детина остался лежать без движения.

Шен оглянулся. Торговцы разговаривали с покупателями, старательно отворачивая шеи в сторону от лежащего бандита. Индус смотрел куда-то вбок, его огромный тюрбан закрывал поле зрения покупателей. Он тряс женской кофтой, отвлекая внимание толпы, подобно факиру. Бандит мирно лежал без движения. Шен знал, что когда детина очнется, он не будет помнить события последних двух часов. Он спокойно очистил его карманы, забрал деньги с паспортом, снял цепь и печатку, бросил все это в картонную коробку с мусором, стоящую под столом. Затем он выволок тело назад, за линию лавок, и прислонил к забору. Бандит сидел, дыхание было тихим и ровным. Шен не спеша вернулся, постоял некоторое время, затем обратился к соседям:

- Салам! Тут как это, человек мало-мало болеет, так это, позвать кого надо?

- Торговцы затрясли головами:

- Нэ надо, ми уже уходим, сегодня торопимся!

Индус лихорадочно сворачивал свои товары, запихивал их в огромную сумку. Ван тоже собрался, уходя подозвал милиционера, и указал на тело.

- Так это, как это, рядом лежало! - сообщил он, протягивая деньги и документы, отобранные у качка.

- Понятно, - милиционер понес к губам рацию, - а ты, пацан, давай быстро вали отсюда.

На следующий день картина повторилась с поразительной точностью. Только на этот раз Шен вспоминал высокие горы Лунмэньшань, своего второго учителя Чжао. Второй бандит проделал такой же скорбный путь, и тоже оказался в милиции. Оба давно были в розыске, пришлось завести дело.

В течении месяца Шен неутомимо боролся с преступностью. Он купил себе большой ковер, закрывающий вход в лавку, залил пятачок перед столом водой, получился прекрасный гладкий лед. Около стола постоянно находилась небольшая крепкая тележка.

С этих пор рынок еще четыре раза переходил из рук в руки. Поочередно за данью приходили представители разнообразных народов, некогда населявших пределы одной великой страны. Бритые и длинноволосые, с бородами и без, в солнцезащитных очках, кожаных куртках, бейсболках, кепках, и папахах. Больше всего Шену понравились азербайджанцы - это были открытые добродушные люди, умеющие шутить даже в самых критических ситуациях:

- Что спишь, смерть свою хочешь проспать! - говорил ему один из них, показывая кинжал.

Но все рэкетиры, доходившие до лавочки Шена, заканчивали свой путь одинаково: маленький китаец отвозил их на трехколесной тележке поближе к посту милиции. Группировки теряли лучших людей, вытеснялись пришлыми “варягами”. Через месяц к Шену стали заходить совсем молодые и откровенно слабые ребята, не чета прежним качкам. На многих из них висели те самые цепи, которые Шен уже сдавал ранее в ювелирные магазины.

В середине декабря рынок вновь захватила местная группировка. Потеряв трех человек, глава клана, старый опытный босс, послал разобраться сразу четверых. Возглавить боевиков шеф поручил своему лучшему бойцу - Николаю Блинову.

Николай высоко ценился своим шефом не только за силу - мозги у Блинова тоже работали. Он был правой рукой одного из самых авторитетных лидеров преступного мира.