Ненавистная фрау - Неле Нойхаус Страница 18

Боденштайн задумчиво посмотрел на женщину, и хотя он изо всех сил сопротивлялся своим мыслям, ему пришло в голову, что эти два отчаявшихся и разочарованных человека имели не только мотив, но и достаточно времени и возможностей, чтобы в минувший субботний вечер расправиться с Изабель Керстнер. От ветеринарной клиники до смотровой башни на вершине Атцельберг рукой подать.

— Вас видел кто-нибудь в клинике? — спросил он.

Женщина подняла голову, и ее взгляд остановился.

— Вы имеете в виду алиби на алиби?

— Примерно так. — Старший комиссар улыбнулся, выражая сожаление.

— Кроме нас, там никого не было, — сказала фрау. — Может быть, кто-то из соседей видел, как мы выгружали Арагона. Мы довольно долго возились с ним во дворе.

Это несложно выяснить.

— Вы отпустите сейчас доктора Керстнера? — спросила Анна Лена.

— Мы должны проверить ваши показания, — сдержанно возразил Боденштайн. — В любом случае было очень любезно с вашей стороны прийти сюда, чтобы снять вину с господина доктора Керстнера. До сего момента он не хотел нам называть ваше имя.

На лице фрау Дёринг появилось выражение безнадежности.

— На это тоже есть свои причины, — глухо ответила она. — Мой муж до сих пор не знает, где я. Я к нему больше не вернусь.

Когда Боденштайн провожал ее до выхода, он решил нанести визит этому господину Дёрингу.

В строгом коридоре на пластиковых стульях оранжевого цвета сидели Керстнер и его адвокат. Увидев фрау Дёринг, доктор Клэзинг вскочил.

— Анна! — воскликнул он удивленно. — А ты что здесь делаешь?

Боденштайн перевел растерянный взгляд с фрау Дёринг на адвоката Керстнера.

— Привет, Флори, — поприветствовала адвоката Анна Лена.

— Вы знакомы? — поинтересовался Боденштайн.

— Конечно, — подтвердил доктор Клэзинг. — Анна моя сестра.

Это объясняло, почему так быстро возник Клэзинг. Они с Керстнером были друзьями. Анна Лена смотрела мимо своего брата, ее взгляд был устремлен на Керстнера, который также поднялся. Их глаза встретились.

— Снимите с него наручники, — обратился Боденштайн к чиновнику, сопровождавшему Керстнера из следственной тюрьмы в комиссариат.

Керстнер не сводил глаз с лица Анны Лены Дёринг, пока полицейский снимал наручники. Она попыталась ему улыбнуться, но вдруг из ее глаз хлынули долго сдерживаемые слезы. Она отчаянно рыдала, когда он обнял ее и крепко прижал к себе, пряча лицо в ее волосах.

Инструктор по верховой езде Кампманн все еще был очень занят. В невыносимо разогретом манеже он гонял на корде лошадь.

Пия прогуливалась по просторному конноспортивному комплексу, дожидаясь, когда он освободится. Фрау Кампманн пронеслась мимо на серебристом внедорожнике. Выезжая из комплекса, она с сияющей улыбкой приветливо махнула ей рукой, как старому другу семьи. Складывалось впечатление, будто она чем-то сильно взволнована. В верхней части комплекса Пия увидела двух молодых женщин. Одна сидела на скамейке на солнцепеке, другая с помощью водяного шланга мыла ноги своей лошади. В этот момент у Пии запищал мобильник. Пришло смс-сообщение от ее зятя Ральфа, которому она еще накануне вечером отправила письмо по электронной почте. Ральф был не менее успешен, чем его старший брат Хеннинг, хотя совершенно в другой сфере. У него была венчурная компания, на современном немецком называемая также «Ventura Capitalist», и в прошлом он заработал состояние, обеспечивая управление и финансирование так называемых start-ups ^[9].

Пия просила его найти информацию о компании «ЯгоФарм АО», а также о ее владельце и управляющем Гансе Петере Ягоде.

Прелестная невестка, — писал он, и Пия ухмыльнулась, — я в Нью-Йорке, пришлю информацию, как только вернусь. Кое-что сообщаю сразу: есть данные, что Я. обанкротился и у него большие неприятности. Только не покупай никаких акций! Пока, Р.Х.

Информативно. И именно то, что сказал Боденштайн. У бывшей биржевой звезды Ягоды, похоже, дела уже давно идут не так успешно, как еще пару лет назад.

Пия подошла к двум молодым дамам и представилась. Одной из них было чуть больше двадцати; очень короткие светлые волосы, мелкие, где-то андрогинные черты лица и необычное имя — Тордис. Она излучала самоуверенность и высокомерие девушки из богатой семьи, у которой нет абсолютно никаких дел и которая запросто может посвятить верховой езде утро вторника. Анке Шауер была невысокого роста, с темными волосами и довольно симпатичным лицом, правда, с не совсем чистой кожей. При взгляде на нее также складывалось впечатление, что она по профессии дочь своих родителей. В этой шикарной конюшне, где стоимость аренды одного бокса в месяц составляла более четырехсот евро, она держала сразу двух лошадей. И оплачивал это наверняка богатый папочка. Обе молодые женщины рассказали, что были знакомы с Изабель и иногда по вечерам куда-нибудь вместе ходили.

— Почему вас все это интересует? — Анке Шауер щелчком стряхнула пепел с сигареты.

— Мы ищем убийцу Изабель, — ответила Пия, — поэтому я бы хотела больше узнать о ее окружении, друзьях и знакомых. Пока нам известно лишь то, что здесь, в конюшне, она не пользовалась особой любовью. С чем это было связано?

— Изабель была супернаездницей. Кроме того, она великолепно выглядела.

Тордис развязала чумбур у своей лошади.

— Могу себе представить, как эти кошелки, с которыми вы беседовали, разобрали ее по косточкам. Их дочери разъезжают на лошадях, которых Кампманн всучил им за большие деньги, и все еще имеют самые низкие результаты, в то время как Изабель на тех же самых лошадях выигрывала турниры по выездке класса «М».

Казалось, ее это забавляло, угадывалась даже нотка ехидства.

— Кроме того, они опасались за своих мужей. — Анке Шауер захихикала.

— А что, была причина опасаться? — спросила Пия.

— Надуманная. — Тордис одарила ее снисходительным взглядом. — Но дам не устраивало, что у их мужей пересыхало во рту, когда Изабель просто проходила мимо.

— Находила ли Изабель общий язык с фрау Кампманн? — поинтересовалась Пия. — Ведь ее муж регулярно сопровождал Изабель на турниры и тренировал ее.

— Я не думаю, что Сюзанна беспокоилась по этому поводу, — ответила Анке Шауер. — Мы ужинали вместе в комплексе, летом делали что-нибудь на гриле или пили шампанское. Если бы Сюзанна не любила Изабель, вряд ли бы она с ней долго общалась.

— Или же общалась вопреки всему, — заметила Пия и поймала критический взгляд Анке.

Тордис ухмыльнулась и подняла брови.

— Чепуха, — решительно возразила Шауер и покачала головой. — Кампманн и Изабель — такого быть не может!