Роковая женщина - Джеймс Хедли Чейз Страница 18

— Кончай! — крикнула она. — Что ты вечно притворяешься, будто какой придурок проклятый!

Ее брат стоял неподвижно, ссутулясь и протянув перед собой руки. Его поза выражала угрозу.

— Черт побери, какая муха тебя укусила? — проревел он. — Включи!

Она подхватила транзистор, вскочила на ноги и с неистовой силой швырнула его об стену. Корпус разбился, посыпались батарейки. Он подскочил к ней и отвесил оплеуху, от которой она покачнулась, едва не упав. Выкрикнув грязное ругательство, он снова ударил. В ту же минуту я метнулся вперед. Ярость бушевала внутри меня, как лесной пожар. Я ворвался в комнату в тот момент, когда он занес руку для новой затрещины. Перехватив запястье, я рывком развернул его к себе и двинул кулаком в лицо. Он пошатнулся и отлетел в сторону. Я прыгнул вслед за ним, когда он еще не восстановил равновесие и был полуоглушен, и ударил его в пах. С глухим стоном он упал на колени. Стоя над ним, я сцепил руки и ударил его по шее. Мне было наплевать, убью я его или нет, как в тот раз со Страшилой.

Он растянулся у моих ног без сознания. Я повернулся и взглянул на Рею, которая стояла привалившись к стене. На ее левой щеке виднелся кровоподтек. Она все еще была слегка оглушена полученными затрещинами, но ее глаза устремились на неподвижное тело брата.

— С ним ничего страшного, — заверил я, — не беспокойся о нем. Ты как, в порядке? — Пламя бешенства постепенно затухало внутри меня. — Я тут оказался случайно.

Она опустилась на колени возле брата и перевернула его. Из носа у него сочилась кровь, но он дышал. Подняв голову, она посмотрела на меня сверкающими зелеными глазами.

— Убирайся! Тебя сюда не звали! — злобно бросила она. — Убирайся и больше сюда не суйся!

С минуту мы смотрели в глаза друг другу.

— Когда надумаешь, — сказал я, — найдешь меня в отеле «Бендинкс». Я буду ждать.

Я вышел в жаркую, душную ночь, чувствуя ноющую боль в костяшках пальцев после удара, нанесенного ему в лицо. Но мне было все безразлично. На обратном пути в Луисвилл я говорил себе, что сделал шаг вперед. Я показал ей, что я настоящий мужчина, по сравнению с которым ее брат ничего не стоит. Но этого недостаточно. Я должен доказать себе, что я смелее, чем она.

Когда я вошел в свой унылый, маленький номер, зазвонил телефон. После короткого колебания я снял трубку.

— Ларри, мой дорогой, милый мальчик! Я сразу перенесся в недавнее прошлое. Так не мог говорить никто, кроме Сиднея Фремлина. Я опустился на кровать.

— Привет, Сидней.

Он сказал, что давно пытается дозвониться до меня. Он не знает, сколько раз вызывал отель, но меня никогда не оказывается на месте. Его укоризненный тон не произвел на меня никакого впечатления.

— Как поживаешь, Ларри? Когда ты вернешься? Ты мне нужен.

Мое сознание перестало воспринимать его журчащий голос, я снова вспомнил Рею, ее вспухшее от ударов лицо.

— Ларри, ты слушаешь?

— Я вернусь, — сказал я. — Дай мне еще немного времени. Приеду, вероятно, через месяц. Годится?

— Месяц? — взвизгнул он. — Но, Ларри, ты мне нужен сейчас же! О тебе постоянно спрашивают. Скажи, как ты себя чувствуешь? Не мог бы ты вернуться на следующей неделе?

— Разве Терри не справляется с работой?

— Терри? — Его голос поднялся еще на одну октаву. — Не говори мне о нем! Он совершенно невозможен! Вернись, Ларри, и я его вышвырну!

Он надоел мне, и я оборвал его:

— Я вернусь не раньше чем через месяц.

— Месяц? — Голос Сиднея поднялся до писка.

— Именно. — Я положил трубку.

Пройдя в ванную, я подставил нывшую руку под струю холодной воды. Снова зазвонил телефон. Это наверняка Сидней. Я игнорировал звонок. После долгих отчаянных попыток телефон умолк. Я растянулся на кровати. От моих мыслей мне начинало казаться, будто во мне десять футов росту. Я — парень что надо, говорил я себе. Страшила, семеро его головорезов, а вот теперь я расправился с братом Реи. Скоро она придет ко мне. Я не сомневался в этом и хотел, чтобы все получилось именно так: она придет и отдастся мне. Я был готов ждать. Но сперва я должен встать на одну доску с ней.

Обычно побудительной причиной для преступления служат деньги, но я не нуждался в деньгах, пока Сидней платит мне шестьдесят тысяч в год. Обдумывая преступление, я отчетливо понял, что нахожусь в единственной в своем роде позиции. Я хочу совершить преступление с целью пережить то же напряжение, то же волнение, ту же опасность, какие переживала Рея, но мне не нужно украденное, чем бы оно ни оказалось. Удовлетворение мне даст сам акт похищения, конечный продукт не имеет значения. Необходимо сделать первый шаг, говорил я себе. После некоторого размышления я решил сначала угнать машину. Вероятно, это трудно. Я поезжу на машине по городу, а после оставлю ее неподалеку от того места, откуда угнал. Сделав это, я стану вором, а я этого и хотел, ведь и Рея была воровкой. Шансы попасться незначительны, но я все же испытаю чувство опасности и подвергнусь некоторому риску. Ничего другого мне не нужно.

Не хватит ли раздумывать? Пора действовать. Я посмотрел на часы: восемь минут пополуночи. Все в том же приподнятом настроении я надел пиджак, погасил свет и вышел из комнаты.

Не пользуясь лифтом, я бесшумно спустился по лестнице, прошел через вестибюль, где дремал ночной дежурный, и выскользнул на жаркую ночную улицу.

* * *

Украсть машину оказалось сложнее, чем я предполагал. Я подошел к ближайшему паркингу, но наткнулся на делавшего обход охранника, который подозрительно посмотрел на меня, нащупывая дубинку, когда я замешкался у входа.

— Вам что-нибудь нужно? — спросил он с требовательной интонацией типичного копа.

— Только не вас, — бросил я и поспешил уйти. Я исходил множество улиц, уставленных машинами бампер к бамперу. У какой бы машины я ни останавливался, чтобы посмотреть, не отперта ли ее дверца, каждый раз кто-нибудь появлялся из темноты, на ходу окидывая меня внимательным взглядом. Я потел, и мое сердце громко стучало. Это было то самое напряжение, которого я желал, и приходилось признаться, что оно мне совсем не нравилось. Только в час ночи, когда меня уже покидало мужество, я наконец нашел незапертую машину с ключом в зажигании. «Начнем!» — подумал я и вытер вспотевшие ладони о джинсы. Я оглядел пустынную улицу, потом с отчаянно бьющимся сердцем отворил дверцу и скользнул за руль. Нетвердой рукой я повернул ключ зажигания и нажал на педаль газа. Послышался слабый звук, напоминавший урчание, через секунду-другую совершенно заглохший. Пот струился у меня по лицу, я ничего не видел в темноте. Я нащупал выключатель, нажал его, и загорелся слабый желтый свет, едва тлевший огонек, который быстро померк. Я пытался угнать машину с разряженным аккумулятором! Мои нервы не выдержали. С меня было довольно напряжения на одну ночь. Я вылез из машины, тихо прихлопнул дверцу и зашагал по улице.