Как отказать красивому мужчине - Хелен Филдинг Страница 18

Она посмотрела на себя в зеркало. Волосы были взлохмачены и с одной стороны стояли гребнем. Она потянулась за щеткой и с изумлением обнаружила, что со щетки свисает длиннющий черный волос.

– Дурочка! Да это наверняка была просто горничная!

Оливия сидела на полу в ванной, держа телефон возле уха, и, как за спасительную соломинку, цеплялась за голос Кейт.

– Но зачем ей понадобилось брать мою щетку для волос? – шепотом произнесла Оливия.

– Ну, знаешь, как это бывает, ты смотришь в зеркало, видишь, что твои волосы в беспорядке, берешь первую попавшуюся щетку… Горничные тоже хотят выглядеть хорошо.

– Но зачем выключать компьютер?

– Ну, может быть, выключила по ошибке. Или по неосторожности выдернула шнур.

– Если бы он вырубился из-за того, что кто-то выдернул шнур, то при включении появилась бы надпись: «Работа компьютера была завершена некорректно».

– Оливия, я понимаю, что ты измотана и находишься в шоковом состоянии. Иди поспи немного и возвращайся домой. А список гостей еще, может быть, обнаружится в одном из твоих карманов.

– Кейт, – сказала она, – у меня не было карманов!

– Но, согласись, никому в здравом уме не придет в голову врываться в чужой номер, чтобы украсть список гостей с какой-то там вечеринки! Иди лучше поспи.

Ее взгляд упал на узкое платье с бретельками, которое она бросила на спинку стула после вечеринки у Феррамо. Какие уж тут карманы, но… Ой! Она со смущением вспомнила, что в ее клатче действительно был карман, ну или некое его подобие. Она схватила сумочку и действительно обнаружила там листок, спрятавшийся от ее глаз в складке ткани на дне.

Оливия села за стол и устало опустила голову на руки, чувствуя себя совершенно разбитой, опустошенной и одинокой. Она отчаянно нуждалась в утешении, чтобы ее кто-нибудь нежно обнял. Она взяла карточку со стола и набрала номер.

– Привет. – Ей ответил женский голос с тягучим акцентом уроженки Западного побережья.

– Я могу поговорить с Пьером?

– А Пьера здесь нет. Кто его спрашивает? – Судя по голосу, это была та самая Сурайя, которая любила проделывать все эти эффектные штучки со своими волосами.

– Говорит Оливия Джоулз. Я должна была встретиться с ним сегодня утром, но…

– Да, понятно. Хотите оставить ему сообщение?

– Да, просто… э… просто скажите, что я звонила извиниться за то, что не смогла прийти на встречу. Дело в том, что я была на берегу, когда взорвался «Океан-отель».

– О боже! Вот дерьмо!

«Дерьмо?!» Странно звучит из уст гламурной Сурайи.

– Он скоро вернется?

– Нет, он был вынужден уехать из Майами. – Было что-то странное в тоне, которым она это сказала.

– Он покинул Майами? Сегодня?

– Да. У него возникли неотложные дела в Лос-Анджелесе. Там проводится кастинг для его фильма. Хотите оставить ему сообщение?

– Просто передайте ему, что я звонила и… э-э-э… сожалею, что наша встреча не состоялась. Спасибо.

Оливия положила телефон и села на краешек кровати, судорожно сжимая в кулачке простыню и глядя перед собой невидящим взором. Она вспоминала предыдущую ночь: вот они стоят на крыше, и Феррамо склоняется к ней, когда она говорит, что утром собирается в гости к Эдварду и Элси в «Океан-отель».

– Не думаю, что это хорошая идея, – говорит Феррамо, и Оливия чувствует на щеке его дыхание. – Потому что надеюсь, что завтра утром ты будешь завтракать со мной.

Оливия схватила телефон и набрала номер редакции «Elan».

– Имоджин? Это Оливия. У меня все в порядке. И я бы хотела поехать в Лос-Анджелес, чтобы написать статью о начинающих актрисах. Прямо сейчас. Если можно, закажи мне билет на ближайший рейс.

Оливия из иллюминатора самолета любовалась просторами Аризоны. Закатное солнце окрасило в красные тона пустыню, по которой змеилась уже погруженная во тьму гигантская расщелина Гранд-Каньона. Оливия думала обо всех пустынях, над которыми пролетала прежде, – пустынях Африки и Аравийского полуострова, и обо всем том, что видела там. Она думала об этой асимметричной войне, которая внезапно коснулась ее жизни, о ее корнях, уходящих в древние законы жителей пустыни, о том, что отчасти она порождается высокомерным отношением к этим народам со стороны Запада, и эти противоречия и нетерпимость нельзя искоренить с помощью армий и пушек. А еще ей бы очень хотелось понять, знал ли Пьер Феррамо, что «Океан-отель» взлетит на воздух, когда целовал ее предыдущей ночью.