Спят усталые игрушки - Дарья Донцова Страница 18

Капитан тяжело вздохнул и вытащил сигареты. Отчего-то онперестал меня раздражать. Внезапно стало понятно, что следователь скорей всегонезлой человек, просто задерган и измучен до крайности, да еще карьера явно неудалась: лет ему не так уж и мало, а сидит в районном отделении с мелкимизвездочками на погонах.

Я, похоже, тоже непонятным образом начала ему нравиться,потому что милиционер неожиданно улыбнулся:

– Ну артистка, зла не хватает. Когда узнали-то, что Сундукянжива?

– На поминках.

Следователь ухмыльнулся:

– Устроили цирк. Теперь родственники в суд на вас подадут,слупят все деньги за похороны, да еще моральный ущерб припишут, кругленькаясумма получится.

– Давайте проверим Шабанову, – попросила я.

– Дама… – завелся мент.

– Меня зовут Даша.

Следователь закурил новую сигарету.

– И отчество напомните.

– Ивановна.

– Так вот, Дарья Ивановна…

– А к вам как обращаться? – не утерпела я.

– Николай Васильевич. Так вот, многоуважаемая ДарьяИвановна, идите домой спокойно, компетентные органы во всем разберутся.

Я выползла на станционную площадь с гудящей головой.Естественно, никто ни в чем разбираться не станет, у них теперь благодаря моимстараниям даже трупа нет. В принципе я могла заставить этого капитана работать.Полковник Дегтярев, довольно крупный милицейский начальник – мой давний друг.Сколько раз помогал он нам в самых разных обстоятельствах! И, честно говоря,при любых жизненных неприятностях я привыкла тут же звонить ему. Но АлександрМихайлович как назло взял отпуск и уехал. Мы отправили его к Наташке в Париж, ион сейчас, наверное, ходит по Лувру или Сен-Дени, любуясь картинами искульптурами. А я стою посредине грязной площади и решаю сложный вопрос: еслисамоубийца и впрямь Людмила Шабанова, то где ее дочка? Кто такой Николай? И зачто она убила неизвестного Леонида?

Робкое солнце пробилось сквозь тучи. Его лучи осветили рядларьков с нехитрым водочно-пивным ассортиментом. Между торговыми точками, прямов грязном снегу мирно спал местный бомж Костя. Я хорошо знала этого оборванногомужика. Сколько ему лет – загадка. По виду около шестидесяти, но на самом делеможет быть и тридцать. Синее распухшее лицо, всегда подбитый глаз и вечнаягрязь на лице затрудняют возможность определения возраста. Он постоянноотирается возле павильонов в надежде на подачку. В отличие от множества другихбомжей Костя никогда не ворует и пытается работать. Подметает площадь, сгребаетснег, протирает стекла, мне он частенько подносит тяжелую сумку с бутылкамиминеральной воды. Одна беда – получив в руки хоть какую-нибудь наличность,Костик моментально покупает «огненную воду» и напивается. Вот и сегодня, видно,уже успел где-то подзаработать, потому что блаженно дрыхнет, подсунув подголову яркую дорожную сумку.

Я подошла поближе. Всклокоченная вонючая шевелюра бомжапокоилась на ярких картинах. Тут и там нарисованы веселые личики Микки-Мауса,Гуффи и Минни-Маус. Дурацкая сумка из Диснейленда! Именно с ней уезжала из Доматворчества лже-Сундукян.

Наклонившись, я потрясла Костю за плечо.

– Эй, проснись!

Бомж разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд. Но этоне получалось, зрачок уплывал куда-то вбок. Вздохнув, я купила бутылку пива исунула Косте в руки:

– Возьми.

«Балтика» оказала волшебное действие. Тело пьяницы село,руки моментально перестали трястись, и он почти трезвым голосомпоинтересовался:

– Что делать надо?

– Скажи, – попросила я, стараясь не вдыхать исходящие отнего ароматы немытого тела, мочи и перегара, – где сумочку взял?

Костя уставился на яркую кожу и яростно зачесал в затылке.

– Эту?.. Нашел.

– Прямо так и нашел?

– Ага, иду себе, а она на дороге валяется.

– Где?

Бомж опять призадумался, потом начал описывать рукойзамысловатые кренделя.

– Ну там, возле леса, аккурат у поворота на шоссе, вканавке. Думал, чего хорошее лежит, а там только шмотки кое-какие да пудра спомадой.

– Покажи вещи.

– А на фига они мне. Ленке отдал, пусть носит.

Ленка – абсолютно высохшая от пьянства баба – нашлась убудки стрелочника.

– Вещи? – хитро переспросила она. – Ничего не видала, вретКостя. Чего ты вяжешься, твои, что ли?

Я достала из бумажника сто рублей и повертела перед ееносом.

– Хочешь?

Ленка уставилась на огромную, по ее понятиям, сумму, шумносглотнула и спросила:

– Делать-то чего?

– Покажи вещи, которые дал Костя. Да не бойся, не заберу,только посмотрю и верну.

Ленка огорченно шмыгнула носом.

– Продала, там штуки такие были… мне ни к чему.

– Кому?

Пьянчужка посмотрела в сторону каскада блочных домов.

– А шут их знает! Встала у станции, бабы с электрички пошли,мигом расхватали. Вот сумочку такую маленькую, с помадой, Любке подарила,продавщице из винного, она завсегда со мной ласковая.

Пришлось идти в горку, к павильончику с вывеской «Богатырь».Вообще спиртное на станции продается повсюду. Но местные алкоголикипредпочитают «Богатырь». Его хозяин резко увеличил свои доходы, начав торговатьводкой в розлив. Причем продавцы безбожно разбавляют «брынцаловку», справедливополагая, что пьяницы не слишком разбираются в качестве напитков. Люба – добраябаба и изредка наливает кое-кому бесплатно из жалости, за что и получилакосметичку.

Услыхав про подарок, Люба покраснела:

– Ваша косметика, да?

– Уж извините, – изобразила я смущение, – будьте любезны, покажите.

Люба вытащила из-под прилавка красивую замшевую сумочку ипояснила:

– Ленка в долг водку брала, а денег все не несет. Ну я иотобрала у нее, так сказать, в залог…